Тёплый майский день окутал сквер золотистым светом. Лёва и Миша, оба в одинаковых школьных брюках и синих рубашках, сидели на траве, а рядом, растянувшись во весь свой щенячий рост, лежал Рекс — большой, лохматый алабай с влажным носом и добрыми, почти человеческими глазами.
– Смотри, как он умеет! – гордо воскликнул Лёва, протягивая ладонь. – Рекс, дай лапу!
Щенок тут же вскочил, радостно ткнулся носом в руку и неуклюже положил на неё свою массивную лапу. Миша рассмеялся, и Рекс, учуяв веселье, бросился к нему, повалил на спину и начал щекотать лицо своими ласками. Мальчики завизжали от восторга, переплелись в безумной игривой куче-мале, где уже невозможно было понять, где заканчивается собака и начинается человек.
– Ты его слишком балуешь, – запыхавшись, улыбнулся Миша, стряхивая с волос травинки.
– А как иначе? – Лёва смахнул песчинки с колена. – Он ведь мой друг. И вообще — самый умный пёс на свете.
Рекс, будто соглашаясь, ткнулся носом в руку Миши и радостно замахал хвостом по траве.
– Жалко, что у меня никогда не было собаки, – тихо произнёс Миша, гладя щенка по пушистой голове.
– Зато теперь есть я и Рекс, – Лёва хлопнул друга по плечу. – А завтра я принесу ему лакомства из дома. Пусть тоже радуется.
Солнце медленно клонилось к закату. Лёва встал, аккуратно отряхнул штаны.
– Мне пора. Папа волнуется, если я задерживаюсь. Но ты приходи завтра, ладно? Я обязательно буду ждать.
Миша кивнул, но внутри всё сжалось от странного предчувствия. Он смотрел, как друг уходит, ведя за собой подпрыгивающего Рекса. Остаться одному на опустевшей поляне всегда немного грустно. Миша направился домой, надеясь, что завтра принесёт что-то хорошее, но тревога в душе не отпускала.
Дверь в квартиру скрипнула. Миша осторожно вошёл, сняв ботинки у порога. Воздух был пропитан запахом лекарств, старого дерева и смутной смесью тоски и надежды. На диване, укрытая пледом, лежала мама — Марина. В руках у неё книга, но взгляд блуждал по окну.
– Привет, мам, – тихо сказал Миша, стараясь не потревожить её раздумья.
– Уже вернулся? Как погулял? – Марина улыбнулась, уставшая, но с тёплой искрой в глазах.
– Всё круто. Лёва показывал, как Рекс даёт лапу. Он такой забавный щенок.
– Хорошо, что у тебя есть друг, – Марина нежно погладила сына по руке. – Ты ведь знаешь — я всегда рядом.
В памяти всплыли другие времена. Когда папа приносил домой мороженое, когда в квартире стоял запах жареной картошки, когда они вместе смотрели фильмы и смеялись. Было тепло, было спокойно.
Потом всё изменилось. Однажды мама поскользнулась на лестнице, сильно ударилась. Больница, белые стены, врачи в масках, тревожные разговоры. Дом стал другим: появились лекарства, тишина, ночное шуршание таблеток в коробочках. Папа всё реже бывал дома, потом просто собрал вещи и ушёл, хлопнув дверью. Марина плакала, Миша не знал, как её обнять так, чтобы боль ушла.
Бабушка Валентина Николаевна приезжала, ругалась на мужа, пекла пироги, но долго не оставалась. Так семья сузилась до двоих — матери и сына. Они учились выживать вместе, держась друг за друга.
На следующий день Лёва пришёл какой-то другой. Его обычно живое лицо было напряжённым, в глазах стояла тревога.
– У нас дома всё плохо, – тихо сказал он, едва Миша подошёл. – Папа уезжает в командировку, а к нам вселяется Инга. Она ужасная. Никого не любит, кроме папы. На меня ворчит, даже на Тамару Семёновну.
– Может, она просто ещё не привыкла? – попробовал утешить Миша, хотя сам не поверил в эти слова.
– Нет, – покачал головой Лёва. – Она специально. Даже Рекса терпеть не может. Говорит — это грязь и хлопоты. А ведь папа подарил мне его на день рождения. Я так давно хотел собаку!
Он замолчал, глядя куда-то вдаль, затем встрепенулся:
– Знаешь, по ночам Рекс тихонько забирается ко мне на кровать. Мы с ним как настоящие братья. Только теперь Инга всё запрещает. Даже гулять с ним не даёт.
Мальчики молчали, каждый погружённый в свои мысли.
Лёва ушёл раньше обычного, а потом несколько дней не появлялся. Миша гадал, что случилось, но надеялся, что друг скоро вернётся.
Миша не мог выбросить из головы мысль: рано или поздно Лёве всё равно придётся вывести Рекса на прогулку. Однажды он поставил будильник на пять утра и отправился к реке. Сквер был пуст, лишь птицы переговаривались в зарослях.
Он спрятался за кустом и стал ждать. Вскоре к берегу подъехала серебристая машина. Из неё вышла высокая женщина в ярком шарфе, с холодными глазами и чётким макияжем. Не оглядываясь, она вытащила из багажника плотный мешок, который странно шевелился, и с усилием бросила его в воду.
Миша замер. Сердце ушло в пятки. Но он не раздумывал — бросился в ледяную воду, нащупал мешок, потянул на себя. Вытащив его на берег, содрогаясь от страха, развёл узел. Внутри, с затянутой скотчем мордой, лежал Рекс — испуганный, но живой.
– Тише, малыш, – Миша аккуратно снял липкую ленту, прижал щенка к себе. – Всё хорошо. Я тебя не брошу.
Рекс дрожал, но лизнул Мишу в щёку. В этот момент мальчик принял решение: он никому не отдаст этого пса.
Дома Марина встретила сына с недоумением — перед ней стоял мокрый, дрожащий Миша, прижимающий к себе огромного щенка, укутанного в плед.
— Что случилось? — Марина встревоженно подбежала к сыну.
— Это Рекс… его пытались утопить! — Миша всхлипывал, гладя щенка по пушистой голове. — Я видел, как женщина бросила его в реку. Не мог же я оставить его там…
Марина опустилась на колени, обняла сына и прижала к себе дрожащего пса.
— Ты поступил правильно, — прошептала она. — Но теперь нужно всё разобрать до конца. Кто эта женщина? Ты запомнил её?
— Да. Высокая, в ярком шарфе. На серебристой машине. Нужно рассказать Лёве. Он должен знать.
Марина вздохнула, погладила Мишу по волосам.
— Оставим Рекса у нас. Пока не разберёмся, он будет жить с нами.
На следующее утро Миша направился к дому Лёвы. Долго стоял за кованым забором, наблюдая за окнами. Вскоре на крыльцо вышел Лёва с отцом — Герман Аркадьевичем. Строгий, в безупречном костюме, он пытался успокоить сына.
— Не переживай, — говорил он. — Наверное, Рекс просто сбежал. Мы обязательно его найдём.
— Нет! — Лёва сжал кулаки. — Это Инга! Я видел, как она злилась на него вчера. А сегодня его не стало!
Герман нахмурился, но покачал головой:
— Не выдумывай. Инга бы так не поступила.
Тут Миша не выдержал и выбежал из укрытия:
— Я всё видел! — закричал он. — Женщина в ярком шарфе, на серебристой машине. Она бросила мешок в реку, а внутри был Рекс! Я его спас. Теперь он у меня дома.
Герман резко повернулся к сыну:
— Ты уверен, что это была Инга?
Лёва кивнул, смахивая слёзы. В этот момент к дому подъехала серебристая машина. Из неё вышла Инга в своём фирменном шарфе. Заметив их, она замерла.
— Инга, — голос Германа был ледяным, — нам нужно поговорить. Сейчас. Пойдём в дом.
Она попыталась что-то сказать, но Герман был непреклонен.
— Подождите здесь, — сказал он мальчикам и скрылся за дверью.
Через пятнадцать минут он вернулся, бледный, но решительный.
— Где Рекс? — спросил он Мишу. — Покажи.
Дома Марина встретила их сдержанно. Герман вдруг узнал её и неожиданно улыбнулся:
— Марина? Неужели это ты? Мы вместе учились в школе. Помнишь деревянные будки во дворе и яблоки с соседнего участка?
Марина слегка смутилась, но тоже улыбнулась:
— Конечно, помню. Ты всегда был первым учеником.
Пока взрослые вспоминали школьные годы, мальчики с Рексом устроили настоящий праздник радости: бегали, смеялись, обнимались. Все были благодарны судьбе, что щенок жив, а дружба только окрепла.
На кухне Марина и Герман продолжали разговор.
— Иногда кажется, что жизнь уже не наладится, — тихо сказала Марина. — А потом вдруг кто-то появляется, и всё начинает меняться.
Герман кивнул, внимательно посмотрев на неё:
— Главное — не сдаваться. Всё можно начать заново.
Их взгляды встречались дольше обычного — в них было больше, чем воспоминания.
Герман дал мальчикам деньги:
— Купите чего-нибудь вкусного к чаю. И поехали к нам. Сегодня у нас праздник!
Миша и Лёва помчались в магазин, вернулись с чипсами, мороженым и конфетами. В доме Германа Марина помогла Тамаре Семёновне нарезать салат, а домработница испекла свои знаменитые пироги. За столом все смеялись, рассказывали истории, и никто даже не вспоминал об Инге — её вещи исчезли, будто её никогда и не было.
Атмосфера была тёплой, домашней, почти сказочной. Казалось, все трудности остались позади.
Поздно вечером, когда взрослые ещё сидели за чаем, Миша и Лёва устроились в комнате.
— Как думаешь, если бы наши родители были вместе, нам было бы лучше? — задумчиво спросил Лёва.
— Конечно, — улыбнулся Миша. — Ты бы стал мне братом, а Рекс — нашим общим псом.
— Давай проверим их чувства, — заговорщически предложил Лёва. — Напишем записку: мы сбежали, а вернёмся, только если они договорятся пожениться.
Мальчики хихикали, написали послание и аккуратно положили его на кухонный стол.
Утром Марина не смогла найти сына. По дому началась суета. Герман обыскивал каждую комнату, пока не заметил записку.
Прочитав её, он расхохотался:
— Вот проказники… Похоже, выбора у нас нет.
Они вышли во двор, и Герман увидел мальчишек за кустами.
— Ну что, — он улыбнулся, — будем договариваться?
Марина смущённо кивнула, но в глазах её светилась надежда и радость.
— Я согласна, — тихо сказала она.
Тамара Семёновна, смеясь, позвала ребят домой:
— Эй, хулиганы! Возвращайтесь! Взрослые уже всё решили!
Миша и Лёва бросились к родителям, Рекс прыгал вокруг, лая от счастья. Все обнимались, смеялись, а за окном, как будто специально для этого момента, ярко светило солнце.
И жизнь снова стала доброй.