— С какой радости я должна оплачивать ремонт твоей матери? Я лучше заплачу за собственную стиралку! — отрезала Нина, отодвигая недоеденный ужин. — Ты серьёзно думаешь, что я буду работать сверхурочно ради её новой техники?
Андрей замер у стола с вилкой в руке. Он ожидал недовольства, но такая категоричность жены ошеломила его. Вечер, начавшийся обычно — ужин после работы и шум телевизора из гостиной, — внезапно накалился.
Их трёхкомнатная квартира, оформленная в минималистичном стиле, казалась слишком просторной для двоих. Они купили её три года назад, взяв ипотеку и обременив себя ежемесячными выплатами. Каждая покупка или незапланированная трата вызывала стресс — денег всегда не хватало, даже при двух стабильных зарплатах приходилось экономить.
— Нина, ты не понимаешь! — Андрей отложил вилку и потер переносицу. — Маме нужен срочный ремонт! У неё трубы прогнили, проводка искрит! Это не блажь, а необходимость!
— А куда деваются деньги, которые ты ей регулярно передаёшь? — Нина поднялась и подошла к окну, скрестив руки на груди. — Тебе не кажется странным, что твоя мать, имея пенсию и твою помощь, внезапно заявляет о полном банкротстве?
Свет фонарей падал на её лицо, создавая тени, словно маску. Андрей смотрел на жену и не узнавал её. За пять лет брака он привык к её сдержанности, к тому, что она никогда не возражала против помощи его матери. А теперь — этот холодный тон.
— Ты знаешь, сколько стоят лекарства от гипертонии? Или продукты? Или коммунальные услуги? — Андрей почувствовал, как внутри закипает раздражение. — Её пенсии едва хватает на самое необходимое!
— Вот как? — Нина повернулась, и в её глазах вспыхнул гнев. — А моя мать, значит, живёт в роскоши? Ей тоже за шестьдесят, она болеет, но почему-то не требует от меня последнего! И уж точно не просит нас залезть в долги ради её ремонта!
Кухня, которую они недавно отремонтировали, вдруг показалась тесной клеткой. Стены словно сужались, а воздух стал тягучим, как кисель.
— Ты сравниваешь несравнимое! — Андрей встал из-за стола. — У твоей матери есть муж, они справляются вместе! А моя осталась одна после смерти отца!
— Мои родители развелись пять лет назад, и ты это прекрасно знаешь! — голос Нины дрожал от сдерживаемого возмущения. — И моя мать ни разу не попросила у меня всё до копейки! В отличие от Дарьи Васильевны, которая считает твой кошелёк своим дополнением!
Андрей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Упоминание матери в таком контексте задело его.
— Не смей говорить о ней так! — процедил он сквозь зубы. — Она вырастила меня одна, без чьей-либо помощи, и имеет право рассчитывать на мою поддержку!
— Поддержку — да! Но не отказываться от всего ради её прихотей! — Нина взяла телефон со стола. — Кстати, я уверена, что у неё есть деньги! Твой отец был обеспеченным человеком, они много лет копили! Куда делись эти сбережения?
Этот вопрос застал Андрея врасплох. Он никогда не задумывался о финансовом положении матери. Она жаловалась — он помогал. Это было так привычно, что не вызывало сомнений.
— Что ты несёшь? — Андрей шагнул к жене. — Ты обвиняешь мою мать в обмане?
— Я просто задаю логичный вопрос! — Нина не отступила. — И вместо того, чтобы требовать новых жертв, может, стоит разобраться? Узнать реальное положение дел?
Где-то глубоко Андрей понимал, что в словах жены есть смысл, но признать это значило бы усомниться в материнской искренности. А это казалось немыслимым. Мать была для него непререкаемым авторитетом, и мысль о её манипуляциях казалась кощунственной.
— Мне надоело это! — Андрей схватил ключи от машины. — Я еду к маме! А ты подумай над своими словами! И над тем, что семья — это не только ты и я!
— Конечно, это ещё и Дарья Васильевна! — усмехнулась Нина. — Только я всё чаще замечаю, что в этой семье я на последнем месте после твоей матери!
Андрей ничего не ответил. Он вышел, оставив недоеденный ужин и недосказанные фразы. Разговор зашёл слишком далеко, и ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. И поддержка матери, которая всегда знала, как успокоить его.
Андрей вернулся поздно. Нина не спала, сидела в гостиной перед выключенным телевизором с телефоном в руках. Он бы прошёл мимо, но услышал обрывок разговора.
— Мам, ты не представляешь, что творится! Эта женщина снова требует деньги… Не просит, а именно требует! По словам Андрея, ей нужен капитальный ремонт — новая техника, полы, обои… А платить должны мы, потому что у неё, видишь ли, нет денег!
Нина говорила тихо, явно не ожидая его раннего возвращения. Андрей замер в дверях, не решаясь войти, но и не в силах уйти. Разговор жены с матерью больно резанул по нервам.
— Да, я понимаю… Но проблема в том, что Андрей не видит реальной картины! Дарья Васильевна умеет себя подать! Вечно жалуется на здоровье, на маленькую пенсию… И он верит каждому её слову!
Андрей почувствовал, как внутри закипает гнев. Он всегда считал, что между женой и матерью сохраняется хотя бы уважительное отношение. Теперь же открывалась совсем другая правда: Нина считала его мать манипуляторшей, а его — послушным исполнителем её воли.
Не выдержав, он распахнул дверь гостиной.
— Продолжай, не стесняйся! Интересно узнать, что ты думаешь о моей семье! — его голос звучал ровно, но в каждом слове чувствовался гнев.
Нина вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Мам, я перезвоню! — коротко сказала она и отложила телефон. — Я не говорила ничего, чего бы не сказала тебе в лицо! И мы, кстати, обсуждали это сегодня за ужином!
Андрей вошёл в комнату и сел в кресло напротив жены. Его лицо выглядело уставшим, под глазами залегли тени.
— Да неужели? — он скрестил руки на груди. — Мне казалось, мы говорили о ремонте для матери, а не о том, что она — расчетливая манипуляторша, а я — тряпка, которой она пользуется!
— Не переворачивай мои слова! — Нина выпрямилась. — Но согласись, твоя мать требует слишком многого! Мы платим ипотеку, треть доходов уходит на это! Ты каждый месяц отдаёшь часть зарплаты ей! А теперь она хочет, чтобы мы взяли кредит на её ремонт? Это нормально?
Андрей молчал. В глубине души он осознавал, что требования матери действительно кажутся чрезмерными. Но признать это значило бы согласиться с Ниной и её резкими оценками.
— Моя мать растила меня одна! — повторил он. — Отказывала себе во всём ради моего образования и благополучия! Теперь моя очередь заботиться о ней!
— Забота — это одно, а слепое выполнение всех её желаний — совсем другое! — Нина поднялась и подошла к окну. За стеклом моросил осенний дождь, превращая улицу в серое, тусклое полотно. — Я тоже поддерживаю свою мать, но она никогда не потребует от меня последнего! А твоя… Она даже не задумывается, что мы тоже живые люди со своими потребностями и планами!
— Планы? — Андрей горько усмехнулся. — Какие у нас планы? Новая машина? Отпуск на море? Это всё можно отложить! А маме нужна помощь сейчас!
— А как же дети? — тихо спросила Нина. — Мы обсуждали это! Говорили, что в следующем году начнем готовиться, копить деньги! Разве и это можно отложить? Или сначала нужно решить проблемы твоей матери, а потом уже думать о полноценной семье?
Этот удар попал точно в цель. Они действительно планировали завести детей, и Андрей сам настаивал на необходимости подкопить перед таким серьёзным шагом. Но теперь эти планы снова откладывались. Ради матери. Как и многое другое до этого.
— Ты ставишь меня перед выбором! — процедил он сквозь зубы. — Либо мать, либо будущее! Это несправедливо!
— Нет, Андрей! — Нина повернулась к нему. — Выбор сделала твоя мать, когда решила, что её интересы важнее нашей семьи! И ты каждый раз соглашаешься с этим выбором!
Андрей, раздражённый, вышел на кухню, а жена последовала за ним.
— С какой радости я должна зарабатывать на ремонт твоей матери? — повторила она свои слова из их первого диалога. — Я лучше помогу своей матери! Она никогда ничего не требует, но я знаю, что ей тоже нелегко! Если у нас есть лишние деньги, я отдам их ей, а не на новую технику для твоей!
Андрей резко поднялся со стула. Слова жены прозвучали как вызов, как объявление войны между двумя женщинами: той, что подарила ему жизнь, и той, с которой он собирался эту жизнь построить.
— Ты эгоистка! — бросил он. — Думаешь только о себе и своих желаниях! Моя мать — часть моей жизни, часть меня! Если ты не можешь это принять, значит, ты не принимаешь и меня!
— Я эгоистка? — Нина резко развернулась, глаза сузились. — Это я эгоистка? Все эти годы я молча наблюдала, как твоя мать вытягивает из тебя деньги! Ни разу не возразила! Но теперь, когда она решила положить руку и на мою зарплату, я должна просто молчать?
Андрея взбесила эта формулировка. «Вытягивает деньги» — будто его мать была паразитом, а не человеком, который всю жизнь посвятил ему.
— Что ты несёшь? — он шагнул к жене, нависая над ней. — Она моя мать! Матерям не «платят долги», им помогают, потому что они этого заслуживают! Но тебе этого не понять!
Нина не отступила. Она стояла, подняв подбородок, и в её глазах Андрей заметил что-то новое — не просто протест, а решимость, которой раньше не замечал.
— Нет, тебе не понять! — продолжил он, распаляясь от её молчания. — У тебя другие отношения с родителями! Твоя мать для тебя — просто женщина, которая живёт в соседнем городе и которой ты отправляешь деньги на праздники! А я свою мать люблю! Понимаешь, люблю! И буду помогать ей, сколько потребуется!
— Не смей говорить о моих отношениях с матерью! — холодно произнесла Нина. — Я люблю свою мать не меньше твоего! Но между любовью и безвольным подчинением есть разница! Разница, которую ты отказываешься видеть!
— Подчинением? — Андрей усмехнулся. — То есть, по-твоему, я — маменькин сынок? Безвольная тряпка?
— А разве нет? — Нина скрестила руки на груди. — Стоит твоей матери позвонить, как ты бежишь выполнять её просьбы! Стоит ей пожаловаться на здоровье, как ты везёшь ей деньги! А пробовал ли ты хоть раз спросить, куда они идут?
Что-то внутри Андрея оборвалось. Словно натянутая струна лопнула, выплеснув всю накопленную боль, ярость и обиду. Он почувствовал, как его рука поднимается, и в ужасе осознал, что теряет контроль над собой. Этот узел эмоций требовал выхода.
Звук пощёчины повис в воздухе. Нина отшатнулась, держась за щёку. Её глаза расширились от шока и неверия. В них плескался ужас, смешанный с чем-то ещё — с презрением? Отвращением?
Время словно застыло. Они стояли в гостиной — муж и жена, минуту назад спорившие о деньгах и семейном долге, — и смотрели друг на друга как чужие люди, разделённые пропастью.
— Нина… — голос Андрея дрогнул. Он сам не верил в то, что произошло. За пять лет брака он ни разу не поднял на неё руку. Даже в мыслях не допускал такого. — Нина, я…
Но извинения застряли в горле. Нина медленно опустила руку, и Андрей увидел красное пятно на её щеке — след от своей ладони. Этот след жёг его глаза.
— Убирайся! — твёрдо сказала она. — Уходи из моего дома!
— Это наш дом… — слабо возразил Андрей, но сам почувствовал фальшь в этих словах. В эту минуту он потерял право называть этот дом своим.
— Уходи! — повторила Нина. — К своей мамаше иди! Она будет рада, когда ты, наконец, избавишься от меня!
Андрей хотел возразить, хотел схватить её за плечи и объяснить, что это был случай, что он никогда больше… Но внутренний голос остановил его. Сегодня пощёчина, а завтра?
— Я позвоню… — пробормотал он, хватая куртку. — Мне нужно… Подумать…
Нина смотрела на него, не мигая. В её взгляде читалось больше, чем разочарование. Это был взгляд человека, принявшего решение.
Андрей почти выбежал из квартиры. В голове пульсировала единственная мысль: мать. Она всегда говорила, что Нина ему не пара. Что брак — это компромиссы, а его жена слишком своенравна для семейной жизни. Может, она была права?
Дарья Васильевна жила в старом панельном доме на окраине города. Когда-то престижный район постепенно превратился в место проживания пенсионеров и малообеспеченных семей.
Андрей припарковал машину у подъезда. Руки дрожали, и воспоминание о пощёчине не отпускало. Как он мог? Что на него нашло?
Поднявшись на третий этаж, он позвонил в дверь. Мать открыла сразу, словно ждала его.
— Андрюша? — удивилась она. — Что случилось? Почему так поздно?
Андрей молча прошёл в квартиру. Знакомый запах — смесь лекарств, старой мебели и духов матери — почему-то не принёс успокоения.
— Мы с Ниной поссорились! — коротко сказал он, направляясь на кухню. — Не хочу об этом говорить!
Дарья Васильевна поджала губы.
— Из-за ремонта, да? Я знала, что она будет против! Всегда была жадной до денег!
Андрей не ответил. Он прошёл в комнату матери, намереваясь лечь на диван, но взгляд упал на тумбочку, где в приоткрытом ящике блеснуло что-то золотое. Наклонившись, он увидел толстую золотую цепочку отца и пачки купюр, перетянутые резинкой. Рядом лежала сберкнижка, хотя большинство давно перешли на карты.
Сердце пропустило удар.
Андрей застыл, глядя на деньги. Пятитысячные купюры, аккуратно уложенные и перетянутые резинкой. Он взял сберкнижку, открыл. Цифры на последней странице заставили его присвистнуть. Сумма была внушительной, хватило бы не только на ремонт, но и на безбедную жизнь несколько лет.
— Что ты делаешь? — голос матери вывел его из оцепенения. Дарья Васильевна стояла в дверях, и на её лице застыло странное выражение — смесь страха и злости.
— Что это? — Андрей поднял сберкнижку. — Почему ты говорила, что у тебя нет денег? Зачем лгала?
Дарья Васильевна поджала губы.
— Положи на место! Это не твоё дело!
— Не моё дело? — Андрей чувствовал, как внутри поднимается волна гнева, сильнее, чем во время ссоры с женой. — Я каждый месяц отдаю тебе половину зарплаты! Отказываю себе и Нине, чтобы ты могла купить лекарства и продукты! А теперь узнаю, что у тебя накоплена сумма, которой хватит на несколько лет безбедной жизни?
— Эти деньги оставил мне твой отец! Они принадлежат только мне! — резко заявила Дарья Васильевна. — Это моя страховка на особый случай!
— Какой ещё случай? — Андрей бросил сберкнижку на стол. — Твоё жильё требует ремонта, ты постоянно жалуешься на здоровье и дорогие лекарства! А сама при этом прячешь такие деньги? Зачем?
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — мать выпрямилась, её глаза сузились от гнева. — Ты мой сын и обязан заботиться обо мне! А эти деньги — моя гарантия на тот случай, если ты решишь меня бросить, как твоя жена тебя убеждает!
— Нина никогда… — начал Андрей, но осёкся. Внезапное осознание ударило его, словно молния. Все эти годы мать манипулировала им, используя чувство долга. Он отдавал ей всё больше: деньги, время, силы. А теперь она хотела, чтобы Нина делала то же самое.
— Я ухожу! — сказал он, направляясь к выходу.
— Куда? — Дарья Васильевна преградила ему путь. — К ней? К той, что настраивает тебя против меня?
— Хватит! — устало произнёс Андрей. — Нина не настраивала меня против тебя! Она видела то, чего я не замечал годами! Ты пользуешься мной, мама! Моей любовью и чувством долга!
— Так, значит, я плохая мать? — истерично воскликнула Дарья Васильевна. — Я, которая всю жизнь посвятила тебе? Которая ночей не спала…
— Прекрати! — оборвал её Андрей. — Я люблю тебя! Всегда любил и буду любить! Но мне нужно вернуться к жене и попытаться спасти свою семью! Если тебе понадобится настоящая помощь — я всегда буду рядом! Но никаких манипуляций! И никаких требований денег, которые тебе не нужны!
Он вышел из квартиры, игнорируя мать, которая что-то кричала ему вслед. В голове царила пустота, и только одна мысль стучала набатом: вернуться домой, к Нине.
Подъехав к дому, Андрей долго сидел в машине, не решаясь выйти. Что он скажет? Как объяснит свой поступок? И главное — простит ли она?
Наконец, собравшись с духом, он поднялся в квартиру. Звонить не стал, а просто открыл дверь своим ключом. В прихожей горел свет, и Андрей с облегчением подумал, что Нина не спит, возможно, ждёт его. Может, ещё есть шанс всё исправить?
— Нина? — позвал он, входя в гостиную. — Нина, нам нужно поговорить!
Но вместо жены он увидел наполовину собранный чемодан. Рядом лежали документы.
— Так ты всё-таки вернулся! — Нина вышла из спальни. Лицо её было спокойным, но глаза покраснели от слёз. — Думала, останешься у матери!
— Нина, послушай… — Андрей шагнул к ней, но она отступила. — Я был у матери! И ты была права! У неё есть деньги, много денег! Она обманывала меня все эти годы!
— И что это меняет? — Нина скрестила руки на груди. — Ты ударил меня, Андрей! Не из-за денег и не из-за ремонта! Из-за того, что я посмела усомниться в твоей матери! Будто она святыня, а я — никто!
— Я был не прав! — голос Андрея дрогнул. — Это непростительно, я знаю! Но клянусь, такого больше никогда не повторится!
— Да, не повторится! — кивнула Нина. — Потому что я ухожу! Я уже сняла квартиру недалеко от работы, завтра переезжаю! А это… — она указала на документы. — Я подготовила бумаги для развода! Я считаю справедливым получить компенсацию за половину машины! И квартира…
— Нина, пожалуйста! — Андрей сделал ещё один шаг к ней. — Давай попробуем всё исправить! Я снова поговорю с матерью, объясню ей, что больше она не получит от нас ни копейки! Мы сможем начать копить на ребёнка, как планировали!
— Слишком поздно! — покачала головой Нина. — Дело не в деньгах и не в твоей матери! Дело в тебе! Я не могу жить с человеком, который способен поднять на меня руку! Сегодня пощёчина, а завтра?
Она посмотрела на него долгим взглядом, полным усталости и разочарования.
— Я хотела создать семью, но оказалась лишней в треугольнике, где главные ты и твоя мать! Но знаешь, я благодарна тебе! Ты показал своё истинное лицо прежде, чем у нас появились дети! Это, наверное, к лучшему!
С этими словами она вернулась в спальню и закрыла за собой дверь. Андрей остался один в гостиной, глядя на документы и осознавая, что потерял всё. И виноват в этом только он сам…