Людмила смотрела в окно поезда и думала о маме. Три дня провела у неё, кормила бульонами, давала лекарства. Температура спала только вчера.
— Тебе бы ещё денёк остаться, — говорила мама утром.
— Витя один дома, мам. Небось голодный уже.
Теперь в вагоне жалела, что не послушалась. Но Виктор звонил каждый вечер, спрашивал про маму, жаловался на пустой холодильник. Голос у него был какой-то странный. Усталый, что ли.
— Скучаю, — сказал он вчера перед сном.
Людмила улыбнулась тогда. Тридцать два года вместе, а он всё ещё скучает. Хороший мужик достался.
Поезд качало. Женщина напротив грызла семечки и читала детектив. На обложке красивая девушка обнимала мужчину в костюме. Людмила покосилась на своё отражение в окне. Морщинки, седые корни отросли. Когда успела так постареть-то?
— Мужу навстречу? — спросила попутчица.
— Да. Домой еду.
— А я к любовнику, — засмеялась та. — Муж думает, я у сестры.
Людмила покраснела и отвернулась. Как можно так говорить? О таких вещах?
Телефон завибрировал.
“Как дела? Когда приедешь?” — написал Виктор.
Людмила посмотрела на время. До дома ещё четыре часа. Хотела ответить честно, но потом передумала. Пусть будет сюрприз. Приедет, ужин приготовит. Он обрадуется.
“Завтра утром буду. Скучаю тоже”, — отправила.
Виктор сразу поставил сердечко.
За окном мелькали поля, деревни, дачи. Людмила достала из сумки термос с чаем. Мама налила, заставила взять бутерброды. Всё время кормила, как маленькую.
— Ты худая стала, дочка. Небось этот твой Витя не следит, как ты ешь.
— Мам, мне пятьдесят семь лет уже.
— А мне что? Ты всё равно моя девочка.
Людмила жевала бутерброд с колбасой и думала про маму. Одна живёт в той квартире, где Людмила выросла. Отец умер пять лет назад. Мама не хочет переезжать к ним в город.
— У вас своя жизнь, — говорит всегда. — Не нужно мне мешать.
Не мешала бы. Людмила любила заботиться о людях. Всю жизнь так. Сначала родители, потом Виктор, дети. Работала в школе учителем, но когда родился Серёжа, ушла в декрет. Потом Настя появилась. А потом как-то так получилось, что домохозяйкой стала.
— Зачем тебе работа? — говорил Виктор тогда. — Я зарабатываю нормально. Ты лучше домом занимайся.
Занималась. Тридцать лет занималась. Готовила, стирала, убирала. Детей растила, на кружки водила. Виктору рубашки гладила, носки подшивала.
Дети выросли, разъехались. Серёжа в другом городе работает, семья у него своя. Настя замуж вышла, внука родила. Теперь она сама бабушкой стала.
А что дальше-то?
Поезд тормозил. Людмила собрала вещи, попрощалась с попутчицей. На перроне было шумно, много народу. Автобус до дома шёл полчаса.
Ехала и представляла, как Виктор удивится. Он думает, она завтра приедет. А она сегодня. Может, в магазин зайдёт по дороге, продуктов купит. Мяса хорошего, картошки молодой. Приготовит ужин, накроет стол красиво.
В магазине взяла всё, что хотела. Кассирша улыбалась:
— Праздник какой-то готовите?
— Да так, просто муж ждёт.
Сумки тяжёлые получились. До подъезда дошла еле-еле. В лифте отдышалась. Ключи искала долго, всё в сумке перерыла.
Наконец открыла дверь.
— Витя, это я! — крикнула. — Приехала!
Тишина. Он, наверно, спит. Поздно уже, почти десять вечера.
Людмила поставила сумки на пол и сняла куртку. В квартире горел свет. Странно. Витя никогда не спал при свете.
Пошла к гардеробу вешать куртку и остановилась. У порога стояли туфли. Женские. Чёрные, на каблуке. Красивые такие, лаковые.
— Витя? — позвала тише.
Сердце забилось быстрее. Наверно, это Настины. Дочка могла прийти, ключи у неё есть. Хотя почему бы она не предупредила?
Из кухни доносился тихий смех. Женский смех.
Людмила замерла. Это точно не Настя. Голос чужой.
— Виктор, ты такой смешной, — говорил женский голос.
— Людка завтра только приедет. Можем не торопиться, — отвечал муж.
Людмила прислонилась к стене. Ноги подкашивались. Что происходит-то? Кто эта женщина? О чём они там говорят?
— А если раньше вернётся? — спросила незнакомка.
— Не вернётся. Она всегда точно говорит. Если сказала завтра утром, значит завтра утром.
Они засмеялись. Людмила закрыла глаза. Дышать стало трудно.
Тихо прошла по коридору к кухне. Дверь была приоткрыта. Заглянула.
За столом сидел Виктор в домашней рубашке. Волосы растрёпанные, на лице улыбка. Напротив него молодая женщина лет тридцати. Блондинка, красивая. На ней халат. Людмилин халат.
На столе две чашки кофе, торт, конфеты. Виктор держал женщину за руку.
— Лен, ты удивительная, — сказал он негромко.
Лен? Кто такая Лен?
— А твоя жена? Ты же говорил, любишь её, — женщина кокетливо наклонила голову.
— Люблю. Но это другое. С тобой я чувствую себя молодым.
Людмила схватилась за косяк двери. Мир поплыл перед глазами. Тридцать два года брака. Тридцать два года она ему верила, доверяла, заботилась. А он…
— Витя… — прошептала.
Они резко обернулись. Виктор побледнел, рот открыл. Женщина вскочила, халат поправила.
— Люда? Ты же… ты же завтра… — пробормотал муж.
— Кто это? — Людмила показала на блондинку.
— Это… это Лена. Соседка. Из пятьдесят второй квартиры.
— Соседка? — Людмила посмотрела на женщину в своём халате. — В моём халате сидит соседка?
— Слушай, я лучше пойду, — Лена попятилась к двери. — Виктор, позвони потом.
— Стой! — крикнула Людмила. — Никуда не уходи! Объясни мне, что здесь происходит!
Лена остановилась. Лицо у неё было виноватое, но не очень.
— Мы просто… общались, — сказала она. — Виктор мне помогал. У меня кран сломался.
— Кран? — Людмила засмеялась истерично. — В моём халате кран чинила?
— Люда, успокойся, — Виктор встал. — Ничего такого не было. Лена попросила помочь, я зашёл к ней. Потом она кофе предложила. Мы поговорили…
— Поговорили? За ручку держались? В халате моём?
— Я постирала свои вещи, — тихо сказала Лена. — Виктор дал халат, чтобы не простудиться.
— Мой халат дал! — Людмила не могла остановиться. — В моей квартире! За моим столом! Пока я мать больную лечила!
Виктор подошёл ближе.
— Люда, не кричи. Соседи услышат.
— Соседи? — Людмила отшатнулась. — Ты о соседях думаешь? А обо мне думал, когда эту… эту…
— Ничего не было! — Виктор схватил её за плечи. — Клянусь тебе, ничего!
Людмила посмотрела ему в глаза. Там была паника, страх. И ложь. Столько лет прожили вместе, она научилась читать его лицо.
— Отпусти меня, — сказала тихо.
— Люда…
— Отпусти!
Виктор отпустил её. Руки у него дрожали.
— Я пойду, — пробормотала Лена и метнулась к двери.
— Стой! — рявкнула Людмила. — Халат сними сначала!
— Люда, при мне что ли? — Виктор попытался встать между ними.
— А что, стесняешься теперь? — Людмила толкнула мужа. — Не стеснялся же, когда в моём доме с ней кофе пил!
Лена сняла халат и бросила на стул. Под ним оказались джинсы и кофта.
— Извини, — сказала она и выбежала из кухни.
Хлопнула входная дверь.
Людмила села на стул и закрыла лицо руками. Слёз не было. Была пустота. Огромная чёрная дыра там, где раньше билось сердце.
— Люда, давай поговорим спокойно, — Виктор сел рядом. — Я всё объясню.
— Объясни.
— Лена действительно попросила помочь. Кран у неё подтекал. Я зашёл, починил. Она поблагодарила, кофе предложила.
— В два часа ночи кофе предложила?
— Не в два. В девять вечера всё было.
— А сейчас час ночи! — Людмила резко подняла голову. — Четыре часа кофе пили?
Виктор молчал. Лицо красное, потное.
— Вить, я не дура, — сказала Людмила тихо. — Тридцать два года замужем. Вижу, когда муж врёт.
— Ничего не было! Мы просто разговаривали! Она одинокая, ей не с кем поговорить!
— А тебе с кем поговорить? Со мной что ли?
— С тобой мы про быт говорим. Про внука, про твою маму. А с ней… с ней о жизни говорю.
Людмила встала. В груди всё горело.
— О жизни? — переспросила. — А я что, не жизнь? Я что, мебель?
— Не так я сказал…
— Как сказал? Как?! — Людмила стукнула кулаком по столу. — Я тридцать лет дома сижу! Ради тебя! Ради детей! Работу бросила, карьеру, всё! А ты говоришь, со мной неинтересно!
— Люда, успокойся…
— Не успокоюсь! — Она ходила по кухне, как зверь в клетке. — Рубашки тебе глажу, носки стираю, борщи варю! А ты с соседками о жизни беседуешь!
— Одна соседка…
— Одна? Только одна? — Людмила остановилась. — А сколько их было до неё?
— Не было никого!
— Врёшь! — Она подошла к нему вплотную. — Сколько раз задерживался на работе? Сколько командировок? Конференций? Совещаний?
— Это была работа!
— Работа? Как Лена сегодня работа была?
Виктор опустил голову.
— Люда, я тебя люблю. Честно. Ты самая дорогая для меня.
— Дорогая? — Людмила засмеялась. — Как вещь дорогая? Как старая мебель дорогая?
— Не говори так…
— А как говорить? Как? — Слёзы наконец хлынули. — Я всю жизнь отдала тебе! Всю! А ты что? За молодыми бегаешь?
— Не бегаю! Лена сама…
— Сама что? Сама к тебе пришла? Сама халат мой надела? Сама за руку взяла?
Виктор молчал.
— Отвечай! — закричала Людмила. — Сама?
— Мы взрослые люди… Всё обоюдно было…
— Обоюдно! — Людмила схватилась за сердце. — Значит, ты хотел! Значит, думал об этом!
— Люда, не надо…
— Надо! Сколько лет это длится? Сколько?
— Полгода…
— Полгода! — Людмила села на пол прямо посреди кухни. — Полгода ты меня обманывал! Целовал на ночь, говорил, что любишь! А сам к ней бегал!
— Не бегал! Мы редко виделись!
— Редко? Значит, всё-таки виделись! — Людмила поползла к двери. — Всё! Всё кончено!
— Куда ты?
— Не знаю! Куда угодно! Только не здесь!
Людмила встала и пошла в прихожую. Виктор побежал следом.
— Люда, останься! Поговорим утром! На свежую голову!
— На свежую голову? — Людмила натягивала куртку. — Мне теперь всю жизнь на свежую голову жить придётся!
— Не уходи, прошу!
Она обернулась. Виктор стоял в трусах и рубашке. Лысый, с брюшком. Жалкий какой-то.
— А знаешь что? — сказала она. — Иди к своей Лене. О жизни поговорите.
Людмила хлопнула дверью и побежала по лестнице. Лифтом не стала пользоваться. Боялась, что Виктор догонит.
На улице было холодно. Куда идти-то? К Насте нельзя, поздно уже. Разбудит внука. К маме далеко, последний поезд ушёл.
Вспомнила про Галю. Подруга живёт в соседнем районе. Позвонила.
— Люда? Что случилось? — сонный голос Гали.
— Галь, можно к тебе приехать? Очень надо.
— Конечно. Что случилось-то?
— Потом расскажу.
Ехала в автобусе и думала. Тридцать два года. Вся жизнь прошла. А что осталось? Пустота. И боль.
Галя встретила в халате, взлохмаченная.
— Садись, чай поставлю. Рассказывай.
Людмила рассказала всё. Галя слушала, качала головой.
— Сволочь, — сказала коротко. — Все мужики сволочи.
— Галь, я не знаю, что делать.
— А что тут думать? Разводись и всё.
— Но мы столько лет вместе…
— Именно поэтому он и считает, что можешь стерпеть что угодно.
Ночь не спала. Лежала на Галином диване и думала. Вспоминала всё. Как познакомились, как поженились. Как детей рожала, растила. Как Виктор на работе пропадал, а она дома хозяйничала.
Когда стал он отдаляться-то? Года два назад точно заметила. Стал холоднее, рассеяннее. Она думала, возраст такой. Кризис среднего возраста у мужчин бывает.
А он просто влюбился.
Утром позвонила Насте.
— Мам, что случилось? Папа звонил, искал тебя.
— Скажи папе, что я у тёти Гали. И что думаю.
— О чём думаешь?
— Потом объясню, дочка.
Виктор названивал весь день. Людмила не брала трубку. Вечером он приехал к Гале сам.
— Людмила дома? — спросил у Гали в дверях.
— Дома, — Людмила вышла в прихожую. — Что хотел?
— Поговорить. Нормально поговорить.
— Говори.
— Люда, я прекратил с Леной. Всё. Больше не увидимся.
— Ага. До следующей Лены.
— Не будет следующей! Клянусь!
Людмила смотрела на него. Усталое лицо, мятая рубашка. Искренне говорит, наверно. Сейчас искренне.
— Вить, а я думала тут, — сказала она тихо. — Мне пятьдесят семь лет. Может, я ещё поживу для себя?
— Как для себя?
— А так. Поработаю где-нибудь. Посмотрю мир. Подумаю о том, чего я хочу. А не только о том, что ты хочешь.
— Люда, мы же семья…
— Семья? — Она усмехнулась. — Семья это когда уважают друг друга. А не когда один живёт для себя, а другой для него.
— Я буду уважать! Честно!
— Знаешь что, Вить? Пожить отдельно какое-то время. Подумать каждому о своей жизни.
— Это разрыв?
— Это пауза. Если поймёшь, что я тебе нужна именно я, а не домработница с женой в одном лице приходи. Если нет… — Людмила пожала плечами. — Значит, не судьба.
Виктор стоял молча. Потом кивнул.
— Хорошо. Но я буду бороться за тебя.
— Посмотрим.
Он ушёл. Галя обняла Людмилу.
— Молодец. Правильно сделала.
— Страшно, Галь.
— Конечно страшно. Зато честно.
Людмила села к окну. На улице шёл дождь. Новая жизнь начинается. В пятьдесят семь лет. Странно это, конечно. Но может, и неплохо.
Завтра пойдёт искать работу. Потом к маме съездит, поговорит по душам. Давно не говорили.
А там видно будет. Может, Виктор и правда изменится. А может, поймёт она, что и без него неплохо живётся.
Главное теперь жить для себя тоже. А не только для других.
Дождь барабанил по стеклу. Людмила улыбнулась. Впервые за сутки по-настоящему улыбнулась.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди вас ждет много интересного!