Семейству Лесковых долгое время не везло. Много лет у них не было детей. Ольга Сергеевна, бедняжка, перепробовала всё: прошла через десятки клиник, побывала в монастырях, объездила святые места, даже путёвку в Иерусалим приобрела. Её муж Пётр был рядом всегда — как истинный рыцарь, он сопровождал жену повсюду, но все усилия оказались напрасны.
И тогда они решили, что могут стать родителями другим детям. Приняв это решение, супруги начали собираться в поездку в соседнюю область — туда, где находился детский дом. Хотели взять сразу двух девочек. Полные надежд, они собирали сумку, когда вдруг произошло неожиданное: Ольгу внезапно вырвало от запаха котлет, которые она только что упаковывала.
Поездку пришлось отложить. Вместо дороги они отправились в поликлинику. И там их ждал настоящий сюрприз — врач сообщил, что Ольга беременна! На сроке шестнадцати недель! Пётр чуть ли не прыгал от радости — такая новость его просто потрясла. В регистратуре уже хотели вызвать охрану, потому что он непроизвольно смахивал буклеты со столов, будто рассыпал розы.
С того дня жизнь семьи кардинально изменилась. Пётр стал почти одержимым заботой о здоровье жены. Он оббегал весь супермаркет, проверял состав продуктов, покупал только натуральное, экологически чистое. А как же! Его жена — педагог с высшим образованием и двадцатилетним стажем!
Через несколько недель добавилась ещё одна радость — УЗИ показало двойню! Беременность протекала непросто, сказывался возраст, и большую часть времени Ольга провела на постельном режиме. Но всё прошло не зря — в нужный момент на свет появились две очаровательные девочки-близняшки.
Родители дали им имена в честь бабушек — Катя и Аня. Девочки росли здоровыми, спокойными, не доставляли хлопот. Уже в раннем возрасте отличались развитием, которое опережало сверстников. Родители гордились каждой их победой.
Несмотря на внешнее сходство, характеры у сестёр были разные. Катя — энергичная, активная, занималась плаванием, получила взрослый разряд. Люди тянулись к ней, особенно противоположный пол. Андрей, её молодой человек, покорил сердце девушки искренностью и уверенностью. Они быстро нашли общий язык, стали общаться, а затем сообщили семьям о помолвке.
Аня же была совсем другой. Домашняя, любящая книги и природу, она предпочитала уединение. Не стремилась заводить друзей, довольствуясь обществом семьи и любимой сестры. Зато её страстью стала кулинария — из самых простых продуктов она создавала настоящие гастрономические шедевры. Сестра подтрунивала:
— Ну скажи мне, как можно есть и при этом сохранять фигуру?
Ещё одно её большое увлечение — животные. Она постоянно приносила домой то раненого котёнка, то птицу с повреждённым крылом, то испуганного ежа. Словно передвижной приют. А главным другом Анны стал Гром — огромный алабай, подаренный ей на день рождения три года назад. Щенок, некогда пушистый комочек, вырос в крупного пса, который стал для девушки верным защитником и самым близким существом.
Хотя алабай — собака серьёзная, Гром не соответствовал своему имени. Он не лаял зло, не защищал территорию — встречал всех с радостью, особенно Андрея. Тот лишь смеялся:
— Ладно, ладно, не до тебя сейчас, болванчик!
Пёс весело вилял коротким хвостом и бежал к хозяйке — он действительно обожал гостей.
Но сегодня было не до игр. Катя и Андрей подали заявление в ЗАГС. Нужно было обсудить массу вопросов — с родителями, с родственниками, организовать видеозвонок со стороны жениха. Свадьба — событие масштабное, и каждый хотел внести свою лепту.
Лето началось, и до свадьбы оставалось совсем немного. Андрей баловал невесту — цветы, подарки, милые безделушки. Катя готовилась к новой жизни — после свадьбы они планировали переехать в другой город, в квартиру, подаренную тестем.
Накануне важных решений пара вместе с Аней отправились в ресторан обсудить меню и оформление банкетного зала. Без сестры-гастронома здесь никак не обойтись. Андрей завёл машину, но тут случилось странное — Гром, обычно добродушный, вдруг набросился на колёса, царапал покрышки, лаял, словно чувствовал опасность. Пётр Алексеевич вышел и попытался увести пса, надев ошейник.
Катя улыбнулась сестре:
— Ну ты его избаловала! Ни на шаг от тебя не отходит!
Аня молчала. Что-то беспокоило. Но ради сестры она решила игнорировать тревоги. Махнула рукой в окне и улыбнулась Грому, пока машина медленно трогалась с места.
Позади остался протяжный вой. По щеке пса скатилась слеза. Пётр поёжился — он никогда раньше не видел, чтобы собаки плакали…
Андрей вёл машину уверенно и умело. Катя даже не думала бояться, когда стрелка спидометра ползла к отметке «100». Сзади Аня и невеста весело переговаривались, смеялись, будто ехали на обычную прогулку. Андрей немного сбавил ход — впереди был опасный поворот. Лето, хорошая дорога, зачем ехать медленно? Автомобиль легко вписался в изгиб трассы.
И тут внезапно выскочил лесовоз! Прицеп с грузом болтался из стороны в сторону, шофёр отчаянно пытался взять управление под контроль, но опоздал. Гигантский тягач буквально накрыл серебристый седан, превратив его в скомканный металлолом.
Через некоторое время на место аварии прибыли спасатели, полиция, скорая помощь. На обочине лежали два тела, аккуратно упакованные в чёрные мешки. Из покорёженного авто доставали останки молодых людей. Врачи торопились, сирена завывала, машина мчалась в больницу — там ещё пытались спасти Аню. Но она так и не очнулась.
Водитель лесовоза, пожилой мужчина, сидел у дороги, обхватив голову руками, раскачиваясь взад-вперёд:
— Что я наделал… старый дурак… Убил их… Убил…
Он давно работал без отдыха, почти не спал. За рулём задремал. И всё перевернулось.
Вместо свадьбы — похороны. Ничего страшнее трудно представить. Все родные стояли как истуканы, не в силах плакать. Только земля, сыплющаяся на крышку гроба, разрывала сердце. Мать Кати чуть не бросилась следом в могилу — еле удержали. Отец Андрея дрожал от горя. Его жена уже не смогла прийти — её сразил удар.
У Лесковых осталась одна дочь. Но радости это не принесло — Аня находилась в глубокой коме, подключённая к аппаратам. Бывшая красавица, умница, спортсменка — теперь словно «растение», лишённое реакции. Родители были раздавлены горем. Даже близкие боялись подходить к ним — слишком тяжёлым было их страдание.
Надежда на пробуждение угасала. Только один человек не сдавался — врач Виталий Озеров. Он был особенным: целеустремлённым, упрямым, верящим в чудо. Он искал возможности, где другие видели тупик. Коллеги качали головами:
— Неужели влюбился?
И правда, он влюбился в Аню с первого взгляда — в эту хрупкую девушку, лежащую с закрытыми глазами, будто Спящая красавица, которую нужно было разбудить.
Виталий собрал консилиум. Мнения разделились: одни говорили, что это жестоко, другие — что шанс есть. Всё решал последний голос — мнение старого врача, который тихо произнёс:
— Дайте ему попробовать.
Виталий объяснил родителям: новое лекарство, дорогостоящая операция, но только так можно спасти Аню. Он говорил с такой уверенностью, что Ольга Сергеевна согласилась почти сразу. Пётр Алексеевич продал машину, технику, всё, что имелось ценного, чтобы собрать нужные деньги.
— Лучше потерять вещи, чем её, — сказал он, смахнув слёзу.
Погладив Грома — больного, худого пса, — он добавил:
— Ты тоже держись, парень… Ты ведь её друг…
Операция прошла, но результатов не дала. Виталий сорвал перчатки, скрывая слёзы. Он не хотел, чтобы кто-то видел его слабость — сильного, взрослого мужчину, рыдающего в уголке. Всё напрасно…
Родители потеряли последнюю надежду. Денег больше не было, и они готовились отключить аппараты. Они шли по коридору, опираясь друг на друга, словно два старика, потерявших смысл жизни.
— Я дома оставил таблетки. Не ругайся… Вряд ли я вернусь после этого, — прошептал Пётр.
— И я знаю. Но пусть хотя бы Гром сможет её увидеть. Нельзя умирать одной…
Но Озеров не сдался. Он готов был продать всё, занять, получить кредит — лишь бы дать Ане шанс. Он ждал родителей, чтобы убедить их продолжить борьбу.
Когда он вошёл в палату, там уже происходило нечто невероятное. Аня лежала с открытыми глазами. Возле неё возбуждённо прыгал Гром, визжал от счастья. Она прошептала:
— Гром… Я слышала тебя… Привет…
Все замерли. Мониторы ожили, показывая слабые, но живые сигналы. Виталий остолбенел на пороге. За ним вбежала сестра, потом охранник, потом все, кто преследовал пса по больнице, столпились в дверях.
Аня стала выздоравливать. Гром набирал вес, ел за троих, снова стал жизнерадостным и шумным. Ольга Сергеевна не знала, то ли плакать, то ли смеяться от радости. Виталий ухаживал за пациенткой — как врач и как человек, влюблённый до глубины души. Он дарил цветы, приносил еду, которую сам же и готовил.
Однажды Аня попробовала его салат и улыбнулась:
— Вы серьёзно не открываете ресторан? Я бы вас взяла на работу! Хотя… может, я лучше умею готовить?
— Возможно, — рассмеялся Виталий. — Но ты меня всё равно любишь.
Он сделал предложение. Она сказала «да».
Они целовались, а Гром, радостно скалясь, пытался влезть между ними со своими влажными, счастливыми поцелуями.