— Даша, билет до города возьмёшь? — спросил водитель автобуса, прищурившись от яркого весеннего солнца. Он протянул помятую квитанцию и поправил потёртую кепку.
— До конечной, — коротко ответила Дарья, крепко сжав ручку своей старой сумки. Она решительно направилась к дверям, стараясь не оборачиваться на серые ворота исправительной колонии.
Солнечные лучи резали глаза, а тёплый ветер, пахнущий молодой зеленью, ласково касался щёк. После трёх лет заключения Дарья снова вышла на свободу. У ворот её никто не ждал — ни родных, ни друзей. Мать умерла год назад, отца она никогда не знала. Подойдя к остановке, она увидела старенький автобус, который, словно уставший старик, тяжело вздыхал, выпуская клубы дыма. Купив билет, Дарья заняла место у окна, прислонилась лбом к прохладному стеклу и тихо заплакала, пряча слёзы от посторонних глаз.
Три года в колонии казались бесконечностью. Каждый день был пропитан болью, страхом, унижениями — от них некуда было уйти. Срок тянулся невыносимо долго. Спасало только занятие работой. Дарья, получившая медицинское образование, умела по-настоящему помогать людям. Её навыки ценили даже в тюремных стенах.
— Даша, скажи начальству, чтобы срок увеличили! — подшучивал над ней тюремный фельдшер, добродушно похлопывая по плечу. — Без тебя я тут как без рук останусь, честное слово!
Такие слова пугали девушку. Главврач колонии был ленив и равнодушен, относился к заключённым чуть ли не хуже, чем к животным. А Дарья, верная своей клятве, оставалась внимательной, заботливой и человечной. Из-за постоянной нехватки лекарств она разработала собственную методику массажа, которая творила чудеса: с её помощью уходили боли при артритах, мигренях, радикулите и даже грыжах. К ней записывались в очередь не только заключённые, но и родственники охраны, и даже жёны начальства.
Но кто теперь поверит в её талант? Кому нужна бывшая заключённая, осуждённая за соучастие в ограблении? Никто не станет слушать, что она не преступница, а жертва обмана. Никто не поверит, что всё это подстроил Виктор — мужчина, голос которого когда-то заставлял её сердце биться быстрее.
Всё началось, когда Дарья работала сиделкой у его бабушки, Людмилы Григорьевны. Виктор приходил с подарками, ласково разговаривал с бабушкой и однажды пригласил Дарью в ресторан. Там он угощал её изысканными блюдами, говорил комплименты, и между ними вспыхнул роман. Но всё оборвалось внезапно — в дверь постучали полицейские. Они увезли Дарью, не обращая внимания на слёзы и крики матери.
Только в следствии она узнала правду: Виктор оказался мошенником, вором и игроком. Он использовал её доверчивость. Доступ к ключам от квартир пациентов, который у неё был как у сиделки, стал для него ключом к преступлению. Он ограбил несколько квартир, а когда его поймали — свалил всё на Дарью. Её адвокат оказался некомпетентным, суд встал на его сторону, ведь у Виктора были связи. Жизнь Дарьи рухнула. Она была на грани отчаяния, пока не встретила одну старую заключённую, отбывавшую срок за убийство мужа-тирана.
— Не сдавайся, девочка, — сказала она, заглянув Дарье в глаза. — Тяжёлые времена очищают душу. Делай добро, не жди благодарности, и жизнь всё исправит.
Эти слова остались с ней навсегда. Вернувшись в маленькую запущенную квартиру, где больше не было матери, Дарья закрыла лицо руками, но не пролила ни слезинки. Мать плакала от горя, нищеты и бессилия — теперь её не стало. В ящике стола Дарья нашла старую записку: «Дочка, держись за добро — оно тебя спасёт». Прочитав эти строки, она улыбнулась себе в зеркало.
— Ничего, Даша, прорвёмся, — прошептала она. — Буду уборщицей, полы мыть — но не сломаюсь.
Она налила воду в ведро и принялась за уборку, будто стирая прошлое с пыльных углов.
Через неделю раздался звонок от Юлии — давней подруги и бывшей коллеги по больнице.
— Даша, ты освободилась? — радостно воскликнула Юлия. — Бросай всё и приезжай ко мне! Есть работа — серьёзная, с хорошей оплатой. Про судимость не переживай, там это не важно.
— Юля, ты не шутишь? — удивлённо спросила Дарья. — Откуда такая работа?
— Я узнала, что ты вышла, через общих знакомых, — понизила голос Юлия. — Помнишь, мы вместе в больнице работали? Я рассказала одному человеку о твоих золотых руках. Он ищет сиделку для своего сына — платят щедро. Приезжай, поговорим.
У Юлии Дарья узнала подробности. Богатая семья искала сиделку для Артёма — сына хозяина, который остался инвалидом после аварии. Из-за его сложного характера все медсёстры уходили, и отец, Константин Павлович, был готов взять даже бывшую заключённую, лишь бы она справилась. Юлия давно следила за её судьбой и, узнав о выходе, договорилась с ним, расхвалив её умение лечить. Предложенная сумма заставила Дарью замереть — на эти деньги можно было не только прожить целый год, но и поставить матери достойный памятник.
— Юля, а если они узнают про уголовное дело? — спросила Дарья, теребя край рукава.
— Даша, я всё уладила, — подмигнула Юлия. — Константин Павлович знает, но ему важнее твои навыки. Он сказал, что судимость — не помеха, если ты справишься с его сыном.
Дарья согласилась. Через три дня она стояла у ворот роскошного особняка. Охранник, внимательно изучив документы, пропустил её внутрь. Девушка старалась держаться уверенно, хотя сердце билось часто и тревожно. Вокруг раскинулись ухоженные сады, а дом напоминал дворцы из телепередач о богачах. Слуга провёл её в просторный зал, где за массивным столом сидел Константин Павлович. Его взгляд был холодным, проницательным.
— Я Константин Павлович, — представился он, указывая на кресло. — Мой сын Артём тяжело болен. Мне нужна терпеливая сиделка. Если ты из тех, кто не выдерживает стресса и устраивает истерики — иди обратно. Справишься?
— Да, — твёрдо ответила Дарья, встречая его взгляд.
Он нажал кнопку вызова, и в зал вошла аккуратная женщина средних лет.
— Это Тамара Григорьевна, наша экономка, — представил он. — Она всё объяснит. Иди с ней.
Тамара Григорьевна оказалась доброй и тактичной. Она провела Дарью по дому, показала кухню для прислуги, медицинский кабинет и её комнату.
— Прими душ, переоденься в форму и начинай, — улыбнулась она. — Всё найдёшь в шкафу. Позвони, когда будешь готова, я познакомлю тебя с Артёмом Константиновичем.
Комната оказалась светлой и просторной, с душевой и шкафом, полным формы. Рядом находился медицинский кабинет, оснащённый по последнему слову техники. Вечером Тамара Григорьевна привела Дарью в гостиную, похожую на тронный зал. На диване сидела Наталья — жена Константина Павловича, молодая и красивая.
— Даша, не бойся, — мягко сказала Наталья. — Артём не такой страшный, как о нём говорят. Да, он избалован, и авария его сломила, но в душе он не злой. Я его мачеха, и для него я — враг, но ты держись. Сможешь продержаться месяц?
— Постараюсь, Наталья Павловна, — ответила Дарья.
— Просто Наталья, — женщина подмигнула. — Я сама когда-то пережила несправедливость, так что тебя понимаю.
Артём оказался удивительно похож на отца: те же резкие черты лица, та же пронзительная манера смотреть. Он сидел в инвалидном кресле, уставившись в огонь, пляшущий в камине, даже не потрудившись обернуться на вошедшую Дарью.
— Артём Константинович, пора на осмотр, — спокойно сказала она.
— А ты кто такая, чтобы мне командовать? — буркнул он, не отрывая взгляда от пламени.
Дарья не стала спорить. Она молча подкатила кресло к медицинскому кабинету. Артём выкрикивал оскорбления, но девушка, привыкшая к худшему в колонии, оставалась невозмутимой. Осмотрев его, она отметила: травма серьёзная, но рефлексы в норме, движения в руках сохранены. Это был шанс.
— Артём Константинович, предлагаю курс массажей и упражнений, — предложила она. — Вместе с лекарствами это даст результат.
— Пошла к чёрту! — рявкнул он, сжав кулаки.
Не дрогнув, Дарья закатала ему рукав и ввела успокоительное. Так началась её работа в особняке. Хозяева редко появлялись дома, прислуга не мешала, а Артём всячески пытался её сломить: то швырял в неё предметы, то плевал в лицо во время осмотра. Однажды, проверяя его рефлексы, Дарья всё равно принесла ему чай. Артём, недоверчиво хмыкнув, взял кружку и что-то пробурчал в ответ. Дарья оставалась спокойной и выдержанной. После очередного плевка она сдержанно произнесла:
— Артём Константинович, вы действительно смелый. А знаете, я бывшая заключённая. Не боитесь?
Он посмотрел на неё с интересом.
— За что сидела? За убийство? — прищурился он.
— Убийство и расчленение, — серьёзно ответила Дарья, пряча улыбку.
— Мой отец тоже отбывал срок, — фыркнул Артём. — Видать, любит он окружать себя такими, как ты.
С того дня он перестал унижать её и позволил работать по её методике. Однажды, помогая ему пересесть в кресло, Дарья заметила, как он украдкой взглянул на неё — с благодарностью. Через месяц Константин Павлович вызвал её к себе:
— Остаёшься?
— Пока курс не закончу, никуда не уйду, — твёрдо ответила она, гордо выпрямившись.
— Молодец, — кивнул он. — Ты напоминаешь мне мою первую жену. Гордая, не сдаёшься. Не принимай близко к сердцу выходки Артёма. Он не злой, просто жизнь его сломала.
Он поведал, как Артём оказался в кресле. Его невеста, Ксения, провоцировала его сесть за руль в пьяном виде. Он отказался, предлагая вызвать водителя, но, обидевшись на её флирт с другим, всё же сел за руль. В результате — трагедия. Ксения отделалась лёгкими повреждениями, а Артём остался без возможности ходить. Позже он увидел её фото с новым мужчиной, что окончательно разрушило его доверие к людям.
— Он не останется инвалидом, — уверенно сказала Дарья. — Обещаю.
Константин Павлович смахнул слезу.
— Знаешь, девочка, я в жизни натворил много бед. Первая жена умерла рано, не выдержала моих дел. Это богатство — на крови девяностых. Теперь расплачиваюсь. Наталья старалась быть Артёму матерью, но он её не принял. Один старик в тюрьме сказал мне: делай добро и не жди награды. Может, и ты так будешь?
— Постараюсь, — ответила Дарья, чувствуя, как его слова касаются её сердца.
— Беги, ты теперь наш ангел, — он обнял её, как дочь.
Позже, в разговоре с экономкой Тамарой Григорьевной, Константин признался:
— Я плохо воспитал Артёма. Баловал, не учил терпению. Боюсь потерять его, как потерял жену.
— Вы делаете всё, что можете, — ответила Тамара Григорьевна, поправляя скатерть. — Дарья — особенная. Дайте ей шанс.
Дарья попросила день в городе, чтобы заказать памятник матери. Она выбрала красивый крест, посадила цветы и договорилась об оградке к Троице. Вернувшись, застала Наталью в слезах с чемоданом в руках.
— Прощай, Даша, — сказала та, вытирая глаза. — Артём обвинил меня в измене. Константин не стал слушать — выгнал.
В ярости Дарья ворвалась к Артёму и ударила его по щеке.
— Подлец! — выкрикнула она. — Если Наталья уйдёт, уйду и я! Жалей себя дальше!
— И буду! — заорал он, стукнув кулаком по подлокотнику. — Проживём без вас! Нагулялась на мои деньги?
— Как ты смеешь? — задохнулась от возмущения Дарья. — Я была на могиле матери!
— Тогда расскажи, за что сидела! — потребовал он. — Что скрываешь?
Дарья, сдерживая слёзы, рассказала о Викторе, его предательстве и несправедливом суде. Артём слушал молча, сжав губы.
— Я сходил с ума, думая, что ты с кем-то там, — сказал он тише. — Прости. Без тебя я не могу.
Он попытался встать, но споткнулся. Дарья замерла — её методика сработала. Он сам встал на ноги. Она помогла ему сесть, а он, обняв, поцеловал.
— Я люблю тебя, Даша. Ты сильнее всех, кого я знаю, — прошептал он.
— Почему ты обидел Наталью? — спросила она, вытирая слёзы. — Извинись сейчас же.
Вечером Артём позвонил Наталье и в присутствии отца попросил прощения:
— Наталья Павловна, я поступил подло. Не знаю, как загладить вину. Простите.
— Ничего, Артём, — мягко ответила она. — Ты поправишься, ещё успеешь искупить.
Вскоре Артём признался Дарье в любви и предложил стать его женой. Константин Павлович благословил их. Артём начал ходить с тростью, а Дарья шутила:
— Лиха беда начало, Артём! Ты у меня ещё бегать будешь!
Константин Павлович вложил часть состояния в благотворительную клинику в память о первой жене, которая мечтала о доступной медицине. Современное учреждение, оснащённое по последнему слову техники, оказывало помощь бесплатно. Управляющей назначили Дарью.
Через месяц Юлия сообщила, что Виктор вышел из тюрьмы и угрожает раскрыть прошлое Дарьи. Константин нанял юриста, и Дарья, собрав доказательства с помощью Юлии, добилась пересмотра дела. Её имя было оправдано, а клиника под её руководством стала спасением для сотен людей.