— А что если нам отложить свадьбу? — Тоня заправила прядь каштановых волос за ухо и внимательно посмотрела на своего жениха.
Саша резко развернулся, его брови сдвинулись к переносице.
— Отложить? За месяц до церемонии? Ты серьезно?
Тоня вздохнула. Она сидела на краю дивана в своей маленькой, но уютной однокомнатной квартире. Квартире, за которую она платила кредит четыре года. Квартире, которую она считала их будущим семейным гнездом.
— Мне кажется, нам нужно обсудить несколько важных вопросов, — осторожно продолжила она. — Особенно то, где мы будем жить после свадьбы.
Саша плюхнулся в кресло напротив и скрестил руки на груди. Его светло-карие глаза сверкнули.
— Мы же уже решили. У мамы четыре комнаты. Места всем хватит.
Тоня покачала головой.
— Нет, Саш. Ты решил. Не мы.
За окном пролетали серые облака. Весенний ветер гнал их куда-то вдаль, а Тоня чувствовала, как тревога сжимает ее горло. Еще полгода назад все казалось таким простым. Саша сделал предложение, она согласилась. Они строили планы, выбирали ресторан, обсуждали медовый месяц… А потом появилась она. Валерия Михайловна Суворова. Будущая свекровь.
— Тонечка, — Саша смягчил тон и подсел к ней. — Я не понимаю, в чем проблема. Мама тебя любит.
Тоня горько усмехнулась.
— Она даже не пытается это скрывать, да? Ту безграничную любовь, которую испытывает ко мне с первой встречи.
— Ну что ты начинаешь? — Саша поморщился. — Просто маме нужно время, чтобы привыкнуть. Она же одна меня вырастила после развода. Конечно, ей сложно отпустить.
— Она и не собирается отпускать, — тихо ответила Тоня. — И тебе это нравится.
Саша вскочил с дивана.
— Слушай, давай без этих сложных женских штучек. Мама предлагает нам жить в четырехкомнатной квартире вместо твоей однушки. Это практично! Это удобно! Это выгодно!
— А о чувствах мы не говорим? — Тоня тоже встала, глядя ему прямо в глаза. — О том, что твоя мама на второй день знакомства проверила содержимое моего холодильника? О том, что она перебирала мои кастрюли со словами “надо же, и такое кто-то покупает”? О том, что она уже распланировала, как будет воспитывать наших детей?
Саша развел руками.
— Это забота! Она хочет как лучше!
— Лучше для кого, Саш? — Тоня покачала головой. — Для тебя? Для меня? Или для себя?
В комнате повисла тяжелая пауза. Где-то вдалеке проехала машина с громкой музыкой. Тоня смотрела на человека, за которого собиралась выйти замуж, и вдруг почувствовала, что совсем его не знает.
— Знаешь что, — наконец произнес Саша. — Или мы будем жить с мамой, или свадьбы не будет.
Эти слова повисли в воздухе, как приговор. Тоня глубоко вдохнула.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я тебя услышала.
***
Первая встреча с Валерией Михайловной случилась прошлой осенью. Тоня помнила ее в мельчайших деталях — морозный воздух, скрип калитки, массивную фигуру в дверном проеме. Она заранее купила коробку дорогих конфет и букет хризантем, надела свое лучшее платье.
— Ну наконец-то! — воскликнула Валерия Михайловна вместо приветствия. — А я уж думала, что не доживу до этого дня. Сашенька так долго тебя прятал.
Тоня улыбнулась, протягивая подарки.
— Очень приятно познакомиться. Я столько о вас слышала.
Валерия Михайловна окинула ее оценивающим взглядом с головы до ног.
— А я о тебе почти ничего. Сашенька такой скрытный стал. Раньше все мне рассказывал.
Тот день превратился в сплошной допрос. Где родилась, где работает, сколько получает, почему такая худая, почему квартиру взяла в ипотеку, а не подождала, пока родители помогут. На каждый ответ у Валерии Михайловны был комментарий, на каждое слово — возражение.
— Главный специалист по контролю качества? — переспросила она, когда Тоня рассказала о своей должности. — А я думала, ты кем-то важным работаешь.
Саша тогда просто посмеивался.
— Мама у меня такая, — говорил он позже. — Прямолинейная. Зато честная, никогда за спиной плохого не скажет.
С каждой новой встречей становилось только хуже. Валерия Михайловна находила все новые поводы для критики. То Тоня готовит не так, то одевается неправильно, то говорит слишком громко, то слишком тихо.
— Сашенька привык к домашней еде, — заявила она, попробовав салат, который Тоня приготовила на день рождения Саши. — Я его с детства правильно кормлю. Он у меня капризный в еде.
А потом начались разговоры о будущем жилье. Сначала намеками.
— Вы же не собираетесь в этой каморке жить? — спрашивала Валерия Михайловна, обводя взглядом Тонину квартиру. — Тут же развернуться негде. А если дети пойдут? Нет, это несерьезно.
Потом предложения стали конкретнее.
— У меня четыре комнаты! — восклицала она. — Зачем вам что-то искать? Живите у меня. Я вам даже мешать не буду.
Тоня пыталась объяснить Саше, что им нужно свое пространство, что начинать семейную жизнь лучше отдельно, что это не про деньги, а про самостоятельность. Но он не понимал.
— Это эгоизм, — говорил он. — Почему мы должны ютиться в твоей однушке, когда у мамы столько места? К тому же, это же твоя квартира. Ты там будешь командовать мной, попрекать, что я у тебя живу.
Последней каплей стал вечер, когда Валерия Михайловна показала им их будущую комнату — детскую Саши, практически не изменившуюся с подросткового возраста. Тоня стояла посреди этой комнаты с моделями самолетов на полках, старыми постерами на стенах и чувствовала, как внутри нарастает протест.
— Конечно, тут надо немного прибраться, — говорила Валерия Михайловна, смахивая невидимую пыль с письменного стола. — Но зато сколько воспоминаний! Сашенька тут вырос. Каждый уголок хранит частичку его детства.
В тот вечер Саша впервые озвучил свой ультиматум: “Или мы будем жить с мамой, или свадьбы не будет”. И вот сейчас, спустя неделю, он повторил его снова.
***
На работе Тоня не могла сосредоточиться. Цифры в отчетах расплывались перед глазами, а мысли возвращались к разговору с Сашей.
— Эй, Алтуфьева, ты с нами? — окликнула ее Ирина, коллега из соседнего отдела. — Третий раз спрашиваю, идешь обедать?
Тоня рассеянно кивнула и последовала за подругой в столовую.
— У тебя такой вид, будто ты проглотила лимон, — заметила Ирина, когда они сели за столик. — Что-то случилось?
Тоня помешала суп, не поднимая глаз.
— Не знаю, с чего начать.
— С начала? — предложила Ирина. — Что натворил твой женишок?
— Ты же знаешь, что мы с Сашей планировали жить в моей квартире после свадьбы? — Тоня отложила ложку. — Так вот, он теперь настаивает, чтобы мы жили у его мамы. И это не обсуждается.
Ирина присвистнула.
— Серьезно? У этой… как ее там?
— Валерии Михайловны, — мрачно подсказала Тоня. — Да, у нее.
— Той самой, которая на корпоративе рождественском устроила сцену, что ты слишком откровенное платье надела?
Тоня кивнула.
— Она самая.
— И той самой, которая звонила ему каждый час, когда вы ездили на выходные в загородный дом?
— Да, — Тоня вздохнула. — Она сказала, что волновалась, не замерз ли он.
Ирина покачала головой.
— И ты согласна на такую жизнь?
— Нет, — твердо ответила Тоня. — Именно поэтому мы и поссорились. Он поставил ультиматум: или мы живем с его мамой, или свадьбы не будет.
Ирина отложила вилку.
— Тонь, можно я кое-что расскажу? Только пообещай, что не будешь злиться.
Тоня напряглась.
— Что такое?
— Помнишь Оксану из бухгалтерии? Она встречалась с твоим Сашей два года назад.
Тоня нахмурилась.
— Он упоминал какую-то Оксану. Говорил, что они не сошлись характерами.
Ирина наклонилась ближе.
— Не сошлись характерами — это мягко сказано. Она бросила его именно из-за мамы. Валерия Михайловна установила в их отношениях свои порядки, свои правила, лезла во все. Оксана не выдержала.
Тоня почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Почему ты раньше не сказала?
— А ты бы поверила? — Ирина пожала плечами. — Когда влюблен, обычно не слушаешь советов. Но сейчас ты сама видишь, к чему все идет.
По дороге домой Тоня не могла выбросить из головы слова подруги. Она вспомнила, как однажды Саша упомянул, что его первая девушка тоже не понравилась маме.
— Мама сразу сказала, что она мне не подходит, — рассказывал он с улыбкой. — И оказалась права! Через месяц мы расстались.
Тогда Тоня не придала этому значения. Теперь эти слова звучали как предупреждение.
Дома ее ждал сюрприз — на автоответчике было три сообщения от Валерии Михайловны. В первом она сообщала, что записала их с Сашей на дегустацию свадебного торта. Во втором — что нашла “приличное” место для банкета, не то что “забегаловка”, которую выбрала Тоня. В третьем — что они с Сашей заедут вечером обсудить “некоторые детали свадьбы”.
Тоня удалила все сообщения и набрала номер Саши.
— Привет, — сказала она, когда он ответил. — Нам нужно серьезно поговорить.
***
Разговор не клеился с самого начала. Саша приехал раздраженный и поставил на стол коробку конфет — “от мамы”.
— У тебя полчаса, — сказал он, глядя на часы. — Потом я обещал маме помочь с компьютером.
Тоня молча указала на диван. Они сели друг напротив друга, как чужие люди.
— Саш, я не могу жить с твоей мамой, — начала Тоня без предисловий. — Это не просто неудобство. Я не смогу быть собой в ее доме.
Саша закатил глаза.
— Опять ты начинаешь. Что конкретно тебе не нравится? Приведи хоть один пример.
— Хочешь примеры? — Тоня горько усмехнулась. — Хорошо. Вот тебе примеры. Она проверяет мой гардероб и говорит, что я одеваюсь как подросток. Она перебирает мою косметику и выбрасывает то, что считает “вредным”. Она контролирует, что и когда мы едим. Она решает, когда нам ложиться спать. Она планирует наш отпуск…
— Она заботится о нас! — перебил ее Саша. — Почему ты воспринимаешь заботу как контроль?
— Потому что это и есть контроль! — воскликнула Тоня. — Саш, мне двадцать восемь лет. Я выплачиваю ипотеку. У меня ответственная работа. Я не нуждаюсь в такой “заботе”!
Саша встал и начал ходить по комнате.
— Ты не понимаешь. Мама столько сделала для меня. Она одна меня вырастила, ночей не спала, работала на двух работах. Я не могу просто взять и оставить ее одну.
— Никто не говорит о том, чтобы ее оставить, — мягко возразила Тоня. — Речь о том, чтобы начать свою, взрослую жизнь. Мы можем навещать ее, помогать ей, проводить с ней время…
— И все равно она будет одна! — воскликнул Саша. — Ты думаешь, ей легко? Она всю жизнь положила на меня, а теперь должна остаться одна в пустой квартире?
— У нее есть друзья, работа…
— Она на пенсии!
— Хобби, интересы…
— Ее главный интерес — это я! — Саша остановился перед Тоней. — Неужели так сложно понять? Я — ее жизнь!
Тоня смотрела на него долгим взглядом. То, что она видела, ей не нравилось.
— Саш, — наконец сказала она тихо. — А где в этой картине я? Где наша семья? Наша с тобой жизнь?
— Мы будем семьей, — ответил он, не глядя ей в глаза. — Просто большой семьей. С мамой.
— А если у нас появятся дети? — спросила Тоня. — Кто будет их воспитывать? Кто будет решать, что им можно, а что нельзя?
Саша пожал плечами.
— У мамы большой опыт. Она поможет.
— Поможет или заменит меня? — Тоня встала. — Саш, пойми, речь не о комфорте или деньгах. Речь о том, кто мы и какую жизнь хотим построить.
Саша посмотрел на часы.
— Мне пора. Мама ждет.
— Ты даже не пытаешься понять, — в голосе Тони звучало отчаяние.
Саша взялся за ручку двери и обернулся.
— Я все сказал. Или мы живем с мамой, или свадьбы не будет. Решай.
Дверь за ним закрылась, а Тоня осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как рушится ее будущее.
***
За две недели до свадьбы мир Тони превратился в хаос. Валерия Михайловна полностью взяла подготовку в свои руки. Она отменила заказ в ресторане, который выбрала Тоня, и забронировала место в другом. Она изменила дизайн приглашений. Она настояла на другом свадебном платье, потому что то, что выбрала Тоня, было “слишком открытым”.
— Ты не понимаешь, Тонечка, — говорила она снисходительно. — В нашем кругу так не принято. У нас есть определенные традиции.
“В нашем кругу”, “у нас” — эти слова преследовали Тоню. Казалось, что она вступает не в брак с любимым человеком, а в какой-то закрытый клуб с жесткими правилами. И главное правило — Валерия Михайловна всегда права.
Саша не видел проблемы.
— Ну что ты так нервничаешь? — говорил он, когда Тоня пыталась возражать. — Мама просто хочет, чтобы все было идеально. Она же для нас старается.
— Не для нас, а для себя, — отвечала Тоня. — Это не та свадьба, о которой я мечтала.
— А о чем ты мечтала? О бедной церемонии в дешевом ресторане? — Саша становился все раздражительнее. — Мама хотя бы разбирается в приличных местах!
Тоня сдалась. Она перестала спорить, перестала возражать. Но внутри нее зрело решение.
Особенно тяжело стало, когда к процессу подключились другие родственники Саши. Его двоюродная тетя, Вера Петровна, звонила Тоне с советами, какие салфетки выбрать для банкета. Его дядя, Павел Игоревич, прислал список гостей, которых “необходимо пригласить для поддержания статуса семьи”. Его крестная мать вызвалась организовать мальчишник.
— Не беспокойся, дорогая, — сказала она Тоне. — Я все сделаю как надо. Саша — практически мой сын.
Единственным союзником оказался брат Саши, Николай. Он жил отдельно от матери уже десять лет и навещал родных только по большим праздникам.
— Не знаю, зачем ты в это ввязалась, — сказал он Тоне, когда они случайно встретились в кафе. — Мама никогда не отпустит его.
— Почему ты так решил? — спросила Тоня.
Николай горько усмехнулся.
— Потому что я прошел через это. Когда я объявил, что женюсь и мы с Ольгой будем жить отдельно, мама закатила такую истерику… — он покачал головой. — В итоге мы уехали в другой город. Иначе было невозможно.
— А Саша? Как он отреагировал?
— Саша? — Николай посмотрел на нее с удивлением. — Он занял сторону мамы. Сказал, что я предал семью.
Тоня почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— И вы до сих пор…
— Общаемся по минимуму, — Николай кивнул. — Мама сделала все, чтобы испортить наши отношения. А Саша… Саша всегда был маминым сыном.
В тот вечер Тоня не могла уснуть. Она смотрела в потолок и думала о том, какая жизнь ее ждет. Жизнь в чужой квартире, под надзором женщины, которая уже распланировала ее будущее. Жизнь с мужчиной, который не видит проблемы в том, чтобы его мать контролировала каждый их шаг.
За неделю до свадьбы Валерия Михайловна нанесла последний удар. Она приехала к Тоне домой без предупреждения и, не спрашивая разрешения, начала осматривать квартиру.
— Так, тут мы поставим новый диван, — говорила она, обводя рукой Тонину гостиную. — Этот старый выкинем. И обои надо сменить на бежевые. Жильцы любят нейтральные тона.
— Жильцы? — переспросила Тоня.
— Конечно, — Валерия Михайловна посмотрела на нее как на неразумного ребенка. — Мы же будем сдавать твою квартиру. Надо подготовить ее. Я уже нашла хороших квартирантов, семейную пару. Они въедут через месяц после вашей свадьбы.
Тоня застыла.
— Вы… что?
— Нашла квартирантов, — повторила Валерия Михайловна. — Надо же окупать твою ипотеку. Не волнуйся, я все организую. А деньги пойдут в общий бюджет. У нас в семье так принято — все общее.
Тоня молча смотрела на будущую свекровь и понимала, что больше не может это терпеть.
— Валерия Михайловна, — сказала она тихо, но твердо. — Это моя квартира. И я не собираюсь ее сдавать.
Будущая свекровь удивленно подняла брови.
— Что значит — не собираешься? А где вы будете жить?
— Мы с Сашей, — Тоня сделала ударение на слове “мы”, — будем жить здесь. Как и планировали изначально.
Валерия Михайловна рассмеялась.
— Глупенькая, Саша уже все решил. Вы будете жить у меня. Это не обсуждается.
— Обсуждается, — твердо сказала Тоня. — И решать будем мы с Сашей, а не вы.
Лицо Валерии Михайловны изменилось. Улыбка исчезла, глаза сузились.
— Ты что же, думаешь, что можешь указывать моему сыну, где ему жить? — процедила она. — Да кто ты такая? Сашенька всегда жил со мной и будет жить дальше. А если ты такая самостоятельная, живи одна!
Она схватила сумку и направилась к выходу. У двери остановилась.
— И запомни: либо вы живете у меня, либо никакой свадьбы не будет. Я своего мнения не изменю.
Дверь захлопнулась, а Тоня села на диван и закрыла лицо руками. Все стало предельно ясно.
***
Вечером Тоня позвонила Саше.
— Нам нужно поговорить, — сказала она. — Сейчас.
— У меня тренировка, — ответил он. — Давай завтра.
— Нет, Саш. Сейчас, — в ее голосе была сталь. — Я буду ждать тебя у входа в спортзал через час.
Она приехала раньше и сидела на скамейке напротив входа. Вечер был прохладным, и Тоня куталась в легкую куртку. Саша вышел из дверей спортзала, огляделся и направился к ней.
— Что за срочность? — спросил он, не здороваясь. — Мама звонила вся в слезах. Что ты ей наговорила?
Тоня посмотрела на него долгим взглядом.
— Значит, она уже успела пожаловаться? И что же она рассказала?
— Что ты грубо с ней разговаривала, — Саша нахмурился. — Что выгнала ее из квартиры.
Тоня покачала головой.
— Она приехала без приглашения и начала планировать, как будет сдавать мою квартиру.
— Ну и что? — Саша пожал плечами. — Это же логично. Зачем тебе пустая квартира, если мы будем жить у мамы?
Тоня сделала глубокий вдох.
— Саш, я не буду жить у твоей мамы. Никогда.
— Что?
— Я не буду жить у твоей мамы, — повторила она. — И если ты настаиваешь на этом условии, то свадьбы не будет.
Саша уставился на нее.
— Ты что, ультиматум мне ставишь?
— Нет, — Тоня покачала головой. — Я просто говорю тебе свое решение. Я не могу и не хочу жить под контролем твоей матери. Я хочу строить свою семью, свою жизнь. С тобой. Но не с ней.
Саша сжал кулаки.
— Она же для нас старается! Хочет как лучше!
— Для нас или для себя? — тихо спросила Тоня. — Саш, она даже не спросила нашего мнения. Просто взяла и решила за нас.
— И правильно сделала! — воскликнул Саша. — Иначе ты бы настояла на своем, и мы бы жили в твоей конуре!
Тоня почувствовала, как к горлу подступают слезы, но сдержалась.
— Значит, вот как ты видишь нашу жизнь? Я должна молча подчиняться решениям твоей мамы?
— Ты должна уважать мою семью! — отрезал Саша. — А ты только и делаешь, что критикуешь маму!
— Я критикую не твою маму, а ситуацию, — возразила Тоня. — Ситуацию, в которой взрослый мужчина не может принять самостоятельное решение без одобрения мамы.
Саша резко отвернулся. Несколько секунд он молчал, а потом сказал, глядя куда-то в сторону:
— Я не могу выбирать между вами.
— Тебе и не нужно выбирать между нами, — тихо ответила Тоня. — Но тебе нужно решить, хочешь ли ты быть мужем или навсегда останешься сыном.
Саша обернулся, и Тоня увидела в его глазах растерянность.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Но я не могу оставить маму одну. Не могу причинить ей такую боль.
— А мне? — Тоня чувствовала, как слезы все-таки начинают течь по щекам. — Мне ты можешь причинить боль?
Саша беспомощно развел руками.
— Это разные вещи. Ты молодая, сильная. У тебя вся жизнь впереди. А мама… она кроме меня никого не имеет.
— Потому что не хочет иметь, — грустно ответила Тоня. — Саш, она могла бы найти друзей, увлечения, новые отношения. Но ей проще держаться за тебя.
— Ты не понимаешь, — упрямо повторил Саша.
— Нет, это ты не понимаешь, — Тоня встала. — Я не буду выходить замуж за человека, который не готов строить собственную семью. Который не видит разницы между ролью сына и ролью мужа.
— То есть ты разрываешь нашу помолвку? — в голосе Саши послышались злые нотки.
Тоня покачала головой.
— Я просто говорю, что не согласна на твои условия. Решать тебе.
— Я уже сказал свое решение. Или мы будем жить с мамой, или свадьбы не будет.
Тоня посмотрела на него долгим взглядом, словно пытаясь запомнить каждую черту его лица.
— Тогда свадьбы не будет, — тихо сказала она и повернулась, чтобы уйти.
— Тоня! — окликнул ее Саша. — Ты же не серьезно? За неделю до церемонии?
Она обернулась.
— Абсолютно серьезно. Лучше отменить свадьбу сейчас, чем мучиться всю жизнь.
***
Утро дня, когда должна была состояться свадьба, выдалось на удивление солнечным. Тоня проснулась рано и долго смотрела в окно на проплывающие облака. Телефон она отключила еще вчера, после десятка звонков от Саши, его матери и общих знакомых.
Раздался звонок в дверь. Тоня нехотя поднялась и подошла к двери.
— Кто? — спросила она.
— Это я, Марина.
Тоня открыла дверь. На пороге стояла ее лучшая подруга с пакетом в руках.
— Я принесла завтрак, — сказала она, проходя в квартиру. — И новости.
Тоня слабо улыбнулась.
— Какие новости?
— Возле ЗАГСа аншлаг, — Марина начала доставать из пакета контейнеры с едой. — Саша приехал в смокинге, весь такой красивый. Валерия Михайловна в новом платье командует гостями. Все ждут тебя.
Тоня вздохнула и села за стол.
— Я же сказала Саше, что не приду.
— А он не поверил, — Марина пожала плечами. — Сказал, что ты просто набиваешь себе цену. Что одумаешься в последний момент.
Тоня покачала головой.
— Он совсем меня не знает.
Марина налила чай в чашки и села напротив подруги.
— Ты уверена, что поступаешь правильно?
Тоня задумалась. Последняя неделя была самой тяжелой в ее жизни. Саша звонил, приезжал, угрожал, умолял. Валерия Михайловна тоже не сдавалась — она прислала к Тоне сначала своих подруг, потом Сашиных родственников. Все говорили одно и то же: “Не глупи”, “Такими мужчинами не разбрасываются”, “Все свекрови такие”, “Стерпится-слюбится”.
— Да, — твердо ответила Тоня. — Я абсолютно уверена.
Марина улыбнулась.
— Тогда у меня для тебя подарок, — она достала из сумки конверт. — Билет в Петербург. На сегодняшний вечер. Я подумала, тебе стоит взять небольшой отпуск от всего этого безумия.
Тоня с благодарностью взяла конверт.
— Спасибо. Ты настоящий друг.
— А это, — Марина положила на стол маленькую коробочку, — нужно передать Саше. Я могу отвезти.
Тоня открыла коробочку. Внутри лежало обручальное кольцо и короткая записка: “Я уважаю твою любовь к матери, но не могу стать частью вашей семьи на таких условиях. Прости.”
— Отвези, — кивнула она. — И скажи ему… нет, ничего не говори. Просто отдай.
Вечером того же дня Тоня сидела в поезде, глядя на проплывающие за окном пейзажи. Телефон она так и не включала. В сумке лежала книга, которую она давно хотела прочитать, записная книжка с планами на будущее и фотография — единственная, которую она взяла с собой. На ней они с Сашей были счастливы. Это было в самом начале их отношений, когда все казалось простым и ясным.
Тоня вздохнула и закрыла глаза. Она знала, что поступила правильно, но от этого не становилось легче.
***
Три месяца пролетели как один день. Тоня гостила у тети в Петербурге, потом поехала на море, а затем решила остаться еще на месяц в Петербурге — прогуляться по музеям, подышать особым воздухом Северной столицы. Она взяла отпуск за свой счет и наслаждалась свободой.
Но нельзя вечно убегать от реальности. Настал день, когда нужно было возвращаться домой, на работу, к обычной жизни.
Тоня вошла в офис, чувствуя легкое волнение. Как ее встретят коллеги? Что скажет начальство? Знают ли все о том, что произошло?
— Тоня! — Ирина выскочила из-за своего стола и бросилась к ней. — Наконец-то! Мы так скучали!
К ее удивлению, никто не задавал неловких вопросов. Коллеги улыбались, интересовались ее путешествием, рассказывали офисные новости. Казалось, жизнь продолжалась так, будто ничего не произошло.
В обеденный перерыв Ирина отвела ее в сторону.
— Ты как? По-настоящему?
Тоня улыбнулась — впервые за долгое время искренне.
— Знаешь, я в порядке. Правда. Было тяжело, но сейчас я чувствую… облегчение.
Ирина кивнула.
— Я так и думала. А ты знаешь, что тут произошло за время твоего отсутствия?
Тоня покачала головой.
— Саша начал встречаться с Кристиной из бухгалтерии, — сообщила Ирина. — Говорят, его мама очень довольна.
Тоня почувствовала укол в сердце, но не такой болезненный, как она ожидала.
— Кристина? Она же совсем молоденькая.
— Двадцать три, — подтвердила Ирина. — И очень… послушная. Ни своего мнения, ни характера. Мечта любой властной свекрови.
Тоня вздохнула.
— Значит, Валерия Михайловна наконец нашла идеальную невестку.
— Ага, — Ирина фыркнула. — Кристина уже переехала к ним. Живут одной большой дружной семьей.
— Что, правда? — Тоня не смогла скрыть удивления. — Так быстро?
— А чего тянуть? — Ирина пожала плечами. — Валерия Михайловна сразу взяла дело в свои руки. Говорят, она уже планирует их свадьбу.
Тоня ничего не ответила. Она представила, как Кристина живет в той самой комнате с детскими постерами, как Валерия Михайловна контролирует каждый ее шаг, как Саша счастливо улыбается, видя, что его мама и девушка “ладят”. И ей стало не по себе.
Вечером, возвращаясь домой, она столкнулась с Николаем, братом Саши, в супермаркете возле дома.
— Тоня? — он удивленно остановился. — Ты вернулась?
Она кивнула.
— Неделю назад.
— Как ты? — в его голосе звучало искреннее участие.
— Нормально, — Тоня слабо улыбнулась. — А ты как?
— Да все по-старому, — он пожал плечами. — Слушай, может, выпьем кофе? Есть кое-что, что тебе стоит знать.
Они устроились в маленькой кофейне на углу. Николай долго мешал сахар в своей чашке, а потом наконец заговорил:
— Я хотел сказать, что ты поступила правильно. Очень правильно.
Тоня удивленно подняла брови.
— Почему ты так решил?
— Я видел, что происходит с Кристиной, — он покачал головой. — Мама полностью подчинила ее себе. Выбирает ей одежду, указывает, как делать макияж, контролирует каждый шаг. А Саша… Саша счастлив, что они “нашли общий язык”.
Тоня вздохнула.
— Мне жаль Кристину.
— А мне жаль Сашу, — неожиданно сказал Николай. — Он никогда не станет по-настоящему взрослым, пока живет с мамой. Никогда не узнает, что такое настоящие отношения, настоящая любовь. Он будет вечным ребенком, который ищет в женщинах замену маме.
Тоня задумчиво смотрела в окно. За стеклом проходили люди — каждый со своей историей, со своими проблемами, со своим выбором.
— Мы все делаем выбор, — сказала она наконец. — Саша сделал свой, я — свой. Теперь нужно жить дальше.
— Именно, — Николай улыбнулся. — И знаешь что? Я рад, что ты нашла в себе силы уйти. Не каждый способен на такой поступок.
По дороге домой Тоня думала о том, как странно сложилась жизнь. Еще полгода назад она планировала свадьбу, мечтала о счастливом будущем с Сашей. А сейчас возвращается в свою квартиру одна, и эта мысль не вызывает ни страха, ни сожаления.
***
Прошел год. Тоня сидела в своей обновленной квартире — после разрыва с Сашей она сделала ремонт, сменив все, что напоминало о прошлом. Новая мебель, новый цвет стен, новая атмосфера. Она сама выбрала каждую мелочь, создавая пространство, в котором ей было комфортно.
Телефон зазвонил, нарушив тишину.
— Алло?
— Тоня? Это Кристина, — голос в трубке звучал неуверенно. — Кристина из бухгалтерии.
Тоня удивленно выпрямилась.
— Кристина? Что-то случилось?
— Можно с тобой встретиться? — в голосе девушки слышались слезы. — Мне очень нужно поговорить.
Они встретились в том же кафе, где когда-то Тоня разговаривала с Николаем. Кристина выглядела измученной — бледное лицо, круги под глазами, потухший взгляд.
— Я не знаю, к кому еще обратиться, — сказала она, нервно вертя в руках салфетку. — Ты единственная, кто поймет.
И она рассказала свою историю — историю, которая до боли напоминала то, через что прошла Тоня. Валерия Михайловна контролировала каждый ее шаг, критиковала все, что она делала, принимала решения за нее и Сашу. А он только улыбался и говорил: “Мама хочет как лучше”.
— Я больше не могу так, — Кристина вытерла слезы. — Но я боюсь уйти. Боюсь остаться одна. Боюсь, что потом пожалею.
Тоня слушала ее и видела в этой девушке себя — себя год назад, напуганную, сомневающуюся, ищущую одобрения своих решений.
— Я не могу сказать тебе, что делать, — мягко ответила она. — Это твоя жизнь и твой выбор. Но я могу сказать одно: год назад я боялась, что сделала ошибку. Теперь я знаю, что поступила правильно.
Кристина подняла на нее глаза, полные слез и надежды.
— Правда? Ты не жалеешь?
Тоня покачала головой.
— Ни секунды. Знаешь, когда я не пришла в ЗАГС, я чувствовала себя ужасно. Мне казалось, что я разрушила свою жизнь, что никогда не буду счастлива. Но теперь я понимаю, что на самом деле я спасла свою жизнь. Я дала себе шанс на настоящее счастье, на настоящие отношения, на настоящую семью.
— А если… — Кристина запнулась. — А если настоящего счастья не будет?
Тоня улыбнулась.
— Будет. Может, не сразу, может, не так, как ты себе представляешь. Но будет. Потому что настоящее счастье — это не когда кто-то делает тебя счастливой. Это когда ты сама становишься хозяйкой своей жизни.
Кристина долго молчала, а потом кивнула.
— Спасибо. Я, кажется, знаю, что делать.
Через несколько дней Тоня узнала, что Кристина съехала от Валерии Михайловны и вернулась к родителям. Саша звонил ей, угрожал, умолял, но она была непреклонна.
А еще через месяц Тоня получила странное сообщение от Николая: “Спасибо тебе. Кажется, твой пример вдохновляет не только Кристину. Саша впервые задумался о том, чтобы снимать квартиру. Мама в бешенстве, но я надеюсь, что в этот раз он не отступит.”
Тоня улыбнулась и отложила телефон. Она не испытывала ни злорадства, ни горечи — только легкую грусть о том, что могло бы быть, если бы Саша раньше понял, что значит быть по-настоящему взрослым.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. Весенний ветер ворвался в комнату, принося с собой запах цветущих деревьев и обещание новой жизни. Тоня глубоко вдохнула и улыбнулась своему отражению в стекле. Она была свободна, она была счастлива, и она была готова к тому, что ждало ее впереди.