У каждой из нас есть тот самый голос внутри — не громкий, но настойчивый. Он шепчет тихо, почти незаметно, но именно он знает правду. У Алины такой голос тоже был. И вот уже несколько месяцев он ей говорил:
— Не надо. Ты опять всё испортишь. Почему ты не можешь просто расслабиться и быть счастливой?
Но она не слушала. Как обычно.
Её подруги, как всегда, были рядом — и как всегда, не давали ей шанса услышать этот голос. Они капали на мозги с утра до вечера:
— Да бросай его, Алёнка! Он же тебе вообще не нужен. Ему одни твои деньги интересны!
Алина кивала. Пусть так. Легче было верить им, чем прислушаться к себе.
А её отец? Анатолий Александрович — человек с головой на плечах, опытный бизнесмен и внимательный родитель — молчал. Молчал долго, наблюдая за дочерью со стороны, как будто ждал, когда она сама поймёт, что что-то не так. Но однажды не выдержал:
— Слушай, а ты не боишься, что Паша обидится, если узнает про твои игры? Не простит ведь…
— Ой, пап, ну ты как маленький! Кто ж от денег отказывается? Если он меня любит — порадуется, что получил бонус, — фыркнула Алина, поправляя дорогую сумку на плече.
Отец покачал головой:
— Не знаю… Мне парень не показался таким, кто ради денег готов терпеть чужие правила.
— Ага, и Олег тоже «не показался», — вспыхнула она. — А потом оказался скотом!
Анатолий Александрович вздохнул:
— Ну, конечно, всех под одну гребёнку не потянет никто, кроме тебя. Ты же умная девочка, должна понимать это.
— Понимаю… — задумалась она. — Но тогда что мне делать? Вдруг и тут будет то же самое? Я ведь Олегу верила как себе…
Отец обнял её, как в детстве, когда она бежала к нему после очередной обиды или ссадины. Поцеловал в макушку:
— Делай как знаешь. Только помни одно: если кто-то посмеет тебя обидеть — я с ним разберусь.
— Знаю, папочка. Но я уже большая девочка. Сама справлюсь.
И вот придумала же она план! Настоящий женский капкан. Такой, в который ни один мужчина не сможет попасть дважды. Алина была уверена: если Паша действительно настоящий, то пройдёт проверку. А если нет — пусть катится к чертям собачьим.
Она села в машину и поехала в деревню — искать подходящее место для своего спектакля. Нашла быстро: старый домик, заброшенный, заросший травой, но с хорошим фундаментом. Пару часов работы местных мастеров — и он стал похож на жилое помещение. Алина щедро расплатилась и, довольная, осмотрела результат.
— Блин, реально люди так живут… Представляешь? — произнесла Нинка, лучшая подруга, с легкой долей зависти и недоумения.
Алина рассмеялась — нервно, с горчинкой:
— А что, красота же! Посмотри в окно — природа, воздух… Разве не мечта?
— Красота-то красота, да только любоваться и сваливать обратно в цивилизацию.
— Ой, Нин, ну и спектакль я затеяла…
По пути домой Алина снова вспомнила Олега. Господи, какая же она была дурой! Свадебное платье уже выбрала, счастливая ходила, светилась от радости. А потом забыла дома папку с документами и вернулась через десять минут. И услышала его.
Олег болтал по телефону с другом, расхаживая по комнате:
— Да ты не представляешь, как я себя заставляю с ней спать! Но стоит подумать про её денежки — и сразу всё становится на свои места, ха-ха! А знаешь, что смешнее всего? Когда она уходит, я руками лицо массирую — убираю это идиотское влюбленное выражение. Скорее бы свадьба! Потом скажу, что плохо сплю, и буду спать отдельно…
Он обернулся. И увидел её.
Телефон чуть не выпал из рук.
— Алин… ты чего тут?
— Слушаю, как сильно ты меня любишь, — ответила она, холодная, как сталь.
— Да ты всё не так поняла! Я вообще не про тебя говорил!
— Вон отсюда. Сейчас.
— Подожди, не горячись…
— Еще слово — звоню отцу.
Лицо Олега исказилось.
— Отцу? Ну конечно! Кто ж ты без папочки, страшненькая дурочка! Кому ты нужна без денег-то?
Тогда Алина позвонила отцу. Она рыдала, задыхалась, захлёбывалась слезами. Анатолий Александрович примчался быстрее ветра. А Олег исчез из города ещё быстрее.
Полгода Алина не выходила из дома. Будто заболела чем-то невидимым. А потом медленно начала оживать. Примирилась с собой. Решила про себя: «Хватит. Больше никаких мужчин».
Но через год встретила Пашу. И понеслось…
Сначала она не хотела признаваться даже себе, что он её зацепил. Что тянет к нему, как магнитом. Но со временем поняла: если кто и достоин доверия, то это он.
Он даже не знал, кто её отец. Паша был не как все. Он не знал, что такое Анатолий Александрович Кумарин — один из богатейших людей города. Она нарочно покупала простую одежду, не брала с собой ни копейки лишних, следила за речью, чтобы случайно не выдать себя.
И вот однажды Паша сказал:
— Алин, поехали ко мне домой! То есть… к тебе. Обещала же показать, где живёшь.
— Конечно, — ответила она, хотя сердце сжалось в груди.
— Возьму у друга машину на три дня!
— Ты уверен? У меня там… далеко не хоромы. И вообще ничего хорошего нас не ждёт.
Пашка обнял её крепко:
— Что ты говоришь-то? Как это ничего хорошего, если мы вместе? Это самое лучшее, что может быть! А остальное — сами сделаем.
Алина закрыла глаза, прижавшись к нему. Господи, как хотелось, чтобы это было правдой…
Вчера они подали заявление в ЗАГС. И сегодня она решила устроить ему последнюю проверку.
Когда Паша увидел домик, его глаза стали круглыми, как блюдца. Алина внутренне сжалась — сейчас он скажет, что такая нищебродка ему не нужна…
— Что-то не так? — еле выдавила она.
— Слушай… Этот дом так похож на дом моего деда! Я прямо в детство провалился! А у вас тут речка есть?
Алина лихорадочно пыталась вспомнить про какую-то речку, но Паша уже выскочил из машины и носился по участку, как ребёнок:
— Алинка! Вот здесь беседку поставим! А тут дорожку выложим и цветы посадим!
Она стояла и улыбалась, растерянная, не веря своим глазам.
— А… где мы денег возьмём на всё это?
— Как где? Заработаю! Мы всю неделю будем работать, а на выходные сюда приезжать. К тому времени, когда у нас малыш появится, здесь всё будет красиво и удобно!
Алине хотелось смеяться и плакать одновременно. А вдруг он всё знает? И просто играет с ней? А вдруг нет? Тогда надо признаться…
— Паш, а где твои родители?
— У меня только папа. Он через пару дней приедет познакомиться.
Целый день Паша что-то чинил, строгал, планировал, рассказывал о своих мечтах. Вечером они ходили на рыбалку, были в сельском магазине — и везде платил он.
Алина набрала отца:
— Пап, приезжай завтра. И Нинку захвати, и друзей моих.
— Ну что, наконец поверила парню?
— Да, пап… Я такая дура. Пашка такой настоящий… Он рыбу ловит, сам готовит. И так вкусно!
— Вкусно?
— Честно говоря, ничего вкуснее в жизни не ела.
Ещё вчера вечером Паша рассуждал вслух про ипотеку, про вторую работу… Алина хотела сказать ему всё, но язык не повернулся. Не сейчас. Может быть, никогда.
Отец с друзьями приехал к вечеру. Павел, выходя из машины, удивлённо посмотрел на два здоровенных внедорожника у старенькой деревенской калитки:
— Это к нам? Кто-то важный?
Алина улыбнулась, немного волнуясь:
— Сейчас познакомишься со всеми!
Анатолий Александрович протянул руку с доброжелательной улыбкой:
— Здравствуйте. Я отец этой красавицы.
Паша прищурился:
— А я вас где-то видел…
— Как вспомнишь — расскажешь! — легко парировал отец, как будто знал, что правда вот-вот настигнет его гостя.
Между тем друзья уже разгружали мангалы, ставили столы, кто-то таскал дрова, кто-то уже открывал первую бутылку. Всё было в движении, всё жило своей жизнью. Алина наблюдала за этим с необычным чувством внутри — ей никогда так хорошо не было. Так… целостно.
Когда все расселись за столами, она наконец прижалась к Паше. Он тепло обнял её, но вдруг замер.
— Погоди… Я вспомнил! Вы же тот самый… Вам ведь принадлежат все заводы в городе! Я вас на баннере видел!
Анатолий Александрович спокойно поставил бокал на стол:
— Да, всё верно. Нашей семье действительно многое принадлежит в городе.
— Погодите… Я ничего не понимаю…
Алина вскочила, сердце билось слишком быстро:
— Паш, я сейчас всё объясню! Я просто хотела проверить тебя… Не из-за денег ли ты со мной?
Она сама слышала, как глупо это звучит. Но слова вырвались раньше, чем она успела их остановить.
Паша опустил голову:
— Смешно тебе, наверное, было слушать про ипотеку и вторую работу?
— Нет! Паш, мне приятно было! Мне было важно, что ты готов ради меня трудиться, строить что-то новое…
— Приятно? Смешно? Какая разница… Знаешь, я никогда в жизни не чувствовал себя таким… униженным. И даже не из-за того, что ты богата. Просто вспомнил, какие планы я строил, какие мечты лелеял — и стало противно до самого сердца.
Он встал, медленно, но решительно:
— Извини, Лина. Я очень тебя люблю. Но у нас ничего не получится. Ты сразу показала, кто есть кто. И мне своё место напомнила. Прости.
Не дожидаясь ответа, он собрал свои вещи и ушёл. Просто взял и ушёл — уселся в старенькую «Ауди», которую одолжил у друга, завёл двигатель и исчез в темноте дороги.
Алина выбежала следом, крича ему вслед:
— Я тебя никуда не пущу! Я всё объясню! Я должна сказать…
Но он даже не оглянулся.
Она осталась стоять у калитки, как потерянная. Подошёл отец, положил руку на плечо:
— Этого я и боялся. У парня есть гордость. И характер.
— Я должна с ним поговорить…
— Не уверен, что поможет. Эх, дочка…
Она прижалась к нему, тихо плача, а он гладил её по волосам — как в детстве, когда боль казалась невыносимой, а мир — слишком жестоким. Он бы отдал всё, чтобы защитить её, но понимал — в этот раз нельзя вмешиваться. Только хуже сделаешь.
На следующий день они вернулись в город. Алина всю дорогу молчала, уткнувшись в окно, словно за стеклом можно было найти ответы на вопросы, которые не давали покоя.
— Что делать будешь? — спросил отец, останавливая машину у подъезда.
— Ничего. У меня сессия начинается.
Вышла и пошла прочь. Анатолий только вздохнул — знал свою упрямицу. Раз сказала «ничего», значит, будет молчать, терпеть и никому не позволить влезть в её жизнь.
Сессию она сдала блестяще. После долгих уговоров согласилась посидеть с друзьями в кафе. Один из ребят вдруг закричал:
— Слушайте, а давайте махнём в ту деревню! Где домик Алинкин! Там же классно было!
— Нет, не хочу, — тут же отрезала она.
Но эти «придурки» уже всё решили. Алину никто не слушал. Нинка буквально потащила её к машине:
— Ладно тебе! Отлично отдохнём!
Когда приехали, Нинка скомандовала:
— Алин, сходи домой, посуду принеси!
Алина кипела от злости. Вот возьму и вызову такси, и уеду куда подальше от этих безумцев!
Открыла дверь, вошла… И услышала, как щёлкнул замок. Её заперли.
— Эй! Что происходит?! Откройте!
— Прикольные у тебя друзья, — раздался голос изнутри. — Хорошие.
Она резко обернулась. На старом диване сидел Пашка.
— Я сразу понял, что не случайно меня попросили приехать, помочь чего-то. Когда меня заперли, даже дверь не стал выбивать. Догадался, что и тебя сюда заманили.
— Я не знала! Честное слово, не знала!
— Я и не думаю, что ты в этом замешана. Нина по дороге всё рассказала. Почему ты так поступила. Легче мне не стало, честно. Но хоть теперь понимаю.
— Рада за тебя, — буркнула она, стараясь быть холодной.
Паша подошёл, сел рядом:
— Давай попробуем поговорить?
И тут её прорвало. Три месяца сдерживалась, три месяца держала плотину — и вот она рухнула. Слёзы полились по щекам одна за другой.
— Алин, ты чего? Ты плачешь?
Он растерялся, испугался:
— Ты хочешь, чтобы я эту дверь вынес? Чтобы ушёл?
— Нет… — прошептала она.
— Тогда почему плачешь?
Алина пожала плечами. Хотелось броситься ему на шею, рассказать, как плохо было, как скучала, как мучилась. Но нет — пусть стоит, пусть держится подальше. Хотя сердце уже требовало обратного.
Паша всё равно подошёл. Присел на корточки, взял её руку, прикоснулся губами к ладони:
— Я безумно скучал. Готов был связать себе руки, лишь бы не побежать к тебе.
— И я… — прошептала она.
— Скажи, почему мы такие идиоты?
— Не знаю…
Он обнял её, и она прильнула к нему всем телом, будто вернулась домой после долгой зимней дороги. Он впился в её губы, как будто хотел загладить каждый день разлуки:
— Моя… Моя! Никому не отдам!
Через некоторое время Алина вдруг сказала:
— Есть хочу ужасно!
Паша рассмеялся, встал, помог ей одеться:
— Пошли просить, чтоб накормили.
Подошли к двери — Паша осторожно толкнул её. И дверь открылась.
— Ну дают! — воскликнул он, смеясь.
Как только они появились на крыльце, все закричали:
— Горько! Горько!
Паша снова притянул Алину к себе, и поцелуй стал началом нового этапа их жизни.
Теперь знакомство было настоящим. Он привёз родителей, и Алина сразу влюбилась в его маму с отцом — тёплые, простые, живые люди. Они приняли её как родную, без пафоса и условностей.
За свадебным столом жених поднял бокал:
— Анатолий Александрович, прошу понять меня правильно. Я сам хочу обеспечивать нашу семью. Я знаю, что Алина привыкла к определённому уровню жизни. Но я сделаю всё возможное, чтобы соответствовать.
— То есть помощи совсем не примёте?
— Ну почему же… Если предложите картошки или капусты с огорода — обязательно возьмём. И у вас тоже иногда будем просить. Но содержать нас не надо.
Анатолий улыбнулся. Этот молодой человек ему определённо нравился:
— А с работой хорошей помочь можно?
— Конечно! Обещаю не подвести. Но знайте — платят мне за дело, а не за связи.
Через месяц сыграли красивую, искреннюю свадьбу. Папа, конечно, не мог удержаться от масштаба — гуляли на всю катушку. Но главное — это были не просто деньги и блеск. Это была любовь. Истинная, настоящая, которая прошла через недоверие, обман, боль и всё-таки победила.
Вот такая история.
Про любовь, которая не сдалась.
Про доверие, которое пришло не сразу.
Про второй шанс, который не всегда даётся, но если даётся — им нужно воспользоваться.
И про то, что истинные чувства находят путь друг к другу, даже если между ними — гордость, обида и тысяча ошибок.