«Какая наглость, она действительно осмелится прийти?» — Шепоты за девушкой без руки на свадьбе её сестры.
Отвергнутая своей семьей, девушка без руки оказывается одна на свадьбе своей сестры.
Она осталась застывшей у входа в зал, карта крепко сжата в её здоровой руке. Вокруг неё звучала джазовая музыка, смех гостей и звон бокалов, но только один официант указал незаметным жестом на изолированный стол в тени увядшей пальмы. Смятый скатерть, одинокий стул. Это было её место.
Принятая в семью Россо после потери биологических родителей, София поняла, что семейная любовь была лишь фасадом, жестом благотворительности, а не настоящей привязанностью.
В тот вечер, на свадьбе своей сестры Габриеллы, она была невидимой среди гостей, предметом, который должны были выставить, чтобы поддержать идеальный образ семьи Россо.
Шепоты за её спиной продолжались: «Какая наглость, она действительно осмелится прийти?»
София держала голову высоко, её глаза были прикованы к сверкающей ледяной скульптуре. Никаких слёз. Не здесь.
Выслушав шепоты и смех людей, она хотела уйти, но произошло нечто неожиданное, что заставило всех замолчать.
«Какая наглость, она действительно осмелится прийти?» — Шепоты за девушкой без руки на свадьбе её сестры
В конце зала Марко Бьянки, вдовец, поправил галстук. Он, который пришёл просто наблюдать, искал одинокую душу и заметил Софию. В нём пробудилось чувство сострадания, которого он не испытывал давно.
Марко подошёл к Софии, его взгляд был мягким, но решительным.
Он не собирался вмешиваться в этот вечер, он был просто гостем среди многих других, пришедшим почтить церемонию семьи Россо. Но что-то в поведении Софии, в ощутимой одиночестве, которое от неё исходило, глубоко его потрясло.
Он остановился у её стола, на его губах мелькнула тёплая улыбка. «Могу я составить вам компанию?» — тихо спросил он, нарушив тяжёлое молчание, которое их окружало.
София подняла глаза, удивлённая вниманием. Её первый инстинкт был отказаться, остаться в своём углу, но что-то в искренности Марко заставило её колебаться. Она слегка кивнула, и он сел напротив неё.
«Какая наглость, она действительно осмелится прийти?» — Шепоты за девушкой без руки на свадьбе её сестры
Шепоты продолжались вокруг них, но Марко не обращал на них внимания. Они обменялись несколькими словами, сначала робкими, а потом более искренними по мере того, как время шло.
София рассказала ему о своей жизни, о своём усыновлении, о боли чувствовать себя чуждой, даже в своей собственной семье. Марко, в свою очередь, поделился частичками своей истории, о своей утрате, об одиночестве, которое его сформировало.
Разговор стал для Софии убежищем. Впервые за долгое время она почувствовала, что её слышат, видят, и она уже не была просто тенью в комнате.
И когда музыка снова вознеслась, на этот раз она встала, пригласив Марко потанцевать. Одинокий танец среди суеты свадьбы, но для неё это был акт бунта. Акт жизни.