43-летняя Татьяна Александровна Ломакина, сжимая в руках две гигантские сумки, медленно, с усилием, ступенька за ступенькой, карабкалась на четвёртый этаж. Ноги дрожали, спина ныла, дыхание сбивалось, а лифт, как назло, снова был вне строя. Но, как говорится, своя ноша не тянет — ведь в этих сумках лежали не просто вещи, а целое море любви, заботы и домашнего уюта, собранное с заботой о любимом сыне. Вряд ли она оставила бы их внизу, под лестничным пролётом, среди пыли и холода?
Татьяна приехала к сыну, чтобы порадовать его, согреть, накормить, обнять. Ведь он, как всякий студент, всегда голоден, а главное — нуждается в материнской ласке. Два года назад она сделала то, о чём мечтает каждая заботливая мама — купила своему сыну двухкомнатную квартиру в Москве. Да, не в центре, не с евроремонтом, не с видом на Останкинскую башню, а на окраине, скромную, но свою. И гордилась этим, как будто покорила Эверест. Ведь росла она одна, без мужа, без поддержки, но сумела. Не каждая мать, воспитывающая ребёнка в одиночку, способна на такое. А Татьяна сумела.
Её сын — 22-летний Фёдор, студент МГУ, её гордость и свет в окне. Он окончил школу с золотой медалью, поступил на бюджет, выбрал профессию, которая в нынешнем веке на вес золота — он будущий айтишник. Более того, уже сейчас работает в крупной, уважаемой компании, и карьера его стремительно набирает обороты. Татьяна была уверена — сын станет кем-то большим, чем просто программист. Он станет опорой, станет примером, станет определением слова «успех».
Предвкушая радость от встречи, женщина прибавила шаг, преодолела последние ступени и остановилась перед дверью. Солнечный утренний свет пробивался сквозь пыльное окно на лестничной площадке. Фёдор сейчас, как обычно, на лекциях в университете. Значит, звонить не нужно — не отвлекать же сына от учёбы. Ключ у неё есть, так что она просто зайдёт, разложит гостинцы, немного посидит, подождёт, пока сын вернётся. Как же он обрадуется! Ведь он всегда был привязан к маме, даже будучи взрослым.
Не виделись они почти два месяца. Летом Фёдор приезжал в деревню на каникулы — на целый месяц, но это было в июле, а потом снова уехал в Москву. А в сентябре и начале октября у Татьяны не было ни минуты свободной — уборка урожая, заготовка на зиму, забота о доме и хозяйстве. Лишь только немного освободилась — сразу собрала чемоданы, прихватила домашние заготовки, пироги, варенья и поехала к сыну.
Дверь легко поддалась, и женщина, не ставя сумки на пол, потащила их по полу, спиной к двери. Закрыв дверь изнутри, Татьяна Александровна облегчённо выдохнула, присела на кушетку и закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и уютом родной квартиры.
Но внезапно она почувствовала чье-то присутствие. Это было необъяснимое ощущение, как будто воздух в комнате стал плотнее. Открыв глаза, она увидела две пары глаз — один — человека, другой — собаки. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, а рядом с ним сидела огромная немецкая овчарка. Оба смотрели на неё с таким же изумлением, как и она на них.
— Вы кто?! — резко воскликнула Татьяна Александровна, — что вы здесь делаете?! — Она смотрела то на мужчину, то на пса, ни капли не испугавшись. Вскинув подбородок, она встала с кушетки и решительно двинулась вперёд, схватив со стола зонт, как будто он мог защитить её от неожиданных гостей.
— Женщина, поставьте мой зонт на место, — строго произёс мужчина. Пёс тут же гавкнул и зарычал, будто подтверждая серьёзность слов хозяина.
— Скажите ему, чтобы прекратил, а то я так закричу, что места мало останется! — не сдавалась Татьяна, — ещё раз спрашиваю: что вы здесь делаете?
— Как это — что делаем? — удивился мужчина, — живём. Что же ещё?
— Это квартира моего сына, студента МГУ, Фёдора Ломакина! Вы не можете жить в чужой квартире! Это невозможно! — возмутилась женщина.
— Почему же невозможно? — пожал плечами незнакомец, — хозяин может сдать квартиру в аренду, продать или впустить пожить своих знакомых. Что в этом такого?
— То есть вы — знакомый моего сына? Он вас пригласил пожить? И кто же вы такой? Почему я вас не знаю? — растерянно улыбнулась Татьяна.
— Подождите, я не говорил, что я знакомый вашего сына. И с вами я тоже не знаком. Ваш сын сдал квартиру в аренду на полгода. Вот мы с Мишкой и живём теперь тут.
— То есть, мы здесь не один? Здесь ещё какой-то Михаил живёт? О, Господи! — женщина в растерянности схватилась за голову, — мой сын гастарбайтерам сдал нашу московскую квартиру?
Мужчина понял, что женщина шокирована и растеряна, поэтому, стараясь быть спокойным и терпеливым, ответил:
— Мишка — это моя собака. А меня зовут Иван Павлович Романов. Мне 49 лет. Я живу один, и со мной живёт Мишка.
Пёс тут же сел рядом с хозяином, внимательно посмотрел на женщину, потом на Ивана Павловича, как бы спрашивая: «Ну и что тут происходит?»
— То есть вы не гастарбайтеры? — неуверенно спросила Татьяна.
— Мишка — точно не гастарбайтер. Он родом из Московского питомника, — сдерживая улыбку, ответил Иван Павлович.
— А вы откуда?
— Я из Краснодарского края.
— Ой, вы знаете, а я тоже оттудова! — обрадовалась женщина, — меня зовут Татьяна Александровна Ломакина. Но тогда… где же живёт мой сын? Я ничего не понимаю. А позвонить ему не могу — он сейчас на лекциях.
— Проходите на кухню, Татьяна Александровна, вместе подождём, пока он освободится, — предложил Иван Павлович, явно радуясь возможности пообщаться.
— Хорошо, спасибо. А то мне ведь ещё нужно отвезти ему гостинцы. Правда, куда — не знаю, но как только он ответит, я обязательно всё выясню.
Вдруг она посмотрела на Ивана Павловича и сказала:
— Паспорт предъявите.
Мужчина улыбнулся, пошёл вглубь квартиры и через пару минут вернулся с паспортом и договором аренды.
— Паспорт собаки тоже показывать? — спросил он с лёгкой издёвкой.
— Нужно будет — проверим и паспорт собаки, — обиделась Татьяна Александровна.
— Ладно, ладно, не обижайтесь. Пошли чай пить. Или хотите борща? Я как раз сварил.
— Буду! — не стала скромничать женщина, — интересно, какой борщ может приготовить мужчина. Вы свеклу отвариваете или тушите в сковороде?
И вот, за чаем и борщом, за разговорами о кулинарных тонкостях и жизненном опыте, началась их странная, но искренняя встреча…
А теперь, чтобы понять, почему Татьяна так отреагировала на неожиданных жильцов, нужно заглянуть в её прошлое — в то самое, которое сформировало её характер, закалило душу и научило не сдаваться перед жизненными испытаниями.
Родилась она в 1981 году, в те времена, которые сегодня вспоминают с теплом и ностальгией — эпоху СССР. Родители Татьяны — Александр Фёдорович и Полина Марковна Кузьмичёвы — были обычными людьми, но жили, как тогда говорили, «не хуже других». Отец работал начальником участка на угольной шахте, а мать — заведующей на продуктовом складе. В доме были хрусталь, ковры, золотые украшения и даже стереосистема с кассетами.
Но всё рухнуло в один миг. Однажды утром, когда Таня собиралась в школу, к дому подъехали милицейские машины. Мать молча стояла, опустив голову, а офицеры в форме въехали в дом, оставляя следы на коврах. Дом конфисковали, а Полину Марковну осудили за растрату. Она получила семь лет. Маленькая Таня осталась с отцом.
Вскоре у отца появилась новая женщина — Зина Шелухина, продавщица из местного магазина. Её сын Денис учился в том же классе, что и Таня, и каждый день издевался над ней. А отец не замечал синяков на лице дочери. Но заметил один человек — старшеклассник Женя Ломакин. Он не раз заступался за Таню, пока Денис не перестал её трогать.
Таня влюбилась в Женю без памяти. Он был для неё героем, рыцарем, супергероем. Однажды, когда Ломакин спросил её, почему она терпит издёвки, Таня расплакалась. Женя дал ей конфету и сказал: «Если что — мне говори». Эту конфету она хранила годами, пока её не съели муравьи…
Полина Марковна вышла на свободу досрочно в 1994 году и неожиданно вернулась домой. В доме она застала Зинаиду — бывшую продавщицу, которая чувствовала себя хозяйкой. В момент появления Полины Зина разливала суп по тарелкам, приготовленный с домашней лапшой.
Денис усердно ел, а Таня сидела с пустой тарелкой — Зина всегда наливала еду девочке в последнюю очередь. Увидев маму, Танечка расплакалась и бросилась к ней:
— Мамочка, мама! — закричала она и обняла Полину. Та присела, долго плакала, обнимая дочь, а затем приказала собирать вещи. Обратившись к Зинаиде, спросила:
— Это как же ты в моём доме обосновалась?
— А почему он твой? — забеспокоилась Зина, — Дом достался Саше от отца, а твой дом в Веселом. Если он ещё не развалился, конечно.
— Значит, Александр завёл любовницу, пока меня не было? И ещё этого щекастого пацана притащил, — Полина кивнула на Дениса, который продолжал жевать.
— Саше нужна женщина рядом, хозяйка в доме. Что ему было делать, когда жена в лагерях сидела? Да, мы живём вместе и поженимся, как только вы оформите развод. Спасибо бы сказала, что я Таню кормила всё это время, — фыркнула Зина.
— Вижу, ты её хорошо кормила, — с горечью ответила Полина, — как воробей стала — кожа да кости. Таня, быстро собирайся, мы уезжаем.
— Куда ты её забираешь? — испугалась Зина. — Подожди, пока Саша с работы придёт, поговорите, пусть он разрешение даст. — Она встала поперёк прохода, но Полина оттолкнула её с такой силой, что та отлетела в угол. Денис затих, но заступаться за мать не стал.
Полина взяла дочь за руку, и они вышли во двор. Собрав кое-как вещи, они поехали на автобусе в Веселое.
Дом на берегу реки, действительно, нуждался в ремонте. После смерти отца Полины десять лет назад он стоял заброшенный. Трава выросла выше пояса, огород зарос, окна и дверь были заколочены.
Когда Полина начала отрывать доски от двери, в соседнем дворе зажёгся свет, залаяла собака, а затем выглянула и соседка:
— Кто тут шумит? Сейчас милицию вызову!
— Это я, Полина. Домой вернулась.
— Ой, Полинка, привет! Сейчас поможем, сына позову! — женщина убежала и вскоре вернулась с топором и гвоздодёром, а за ней шёл молодой человек.
Таня замерла — перед ней стоял Евгений Ломакин, тот самый школьный герой, который раньше её защищал. Теперь он стал её соседом.
По пути в Веселое Полина рассказала дочери, что они теперь будут жить в доме деда Марка. Таня его почти не помнила — ей было три года, когда дед умер. Но дом ей сразу понравился. С двора открывался вид на лес и реку, за которой раскинулись луга с цветами. Такого красивого места Таня ещё не видела, и ей захотелось остаться здесь навсегда.
Так и случилось, хотя впереди было немало трудностей: развод родителей, болезнь матери, раннее сиротство. Мать умерла, когда Тане исполнилось восемнадцать. Поступить куда-то она не успела, но и к отцу не согласилась ехать ни за что.
Отец жил с Зинаидой, где плакал младенец, распоряжалась хозяйка, а Денис важно расхаживал по двору. Александр Фёдорович был полностью под каблуком у жены и жил только работой.
Полина решила начать новую жизнь:
— Зиму перезимую, весной огород посажу, цыплят куплю, — говорила она вслух.
— Лучше за меня замуж выйди, — раздался голос позади. Это был Евгений, сосед. Он вернулся из армии, занялся хозяйством, купил пасеку и изучал пчеловодство. Мёдом он угощал соседей, а Таня даже помогала качать мёд. Пчёл она не боялась и любила это занятие.
Она заметила, что Евгений тоже к ней неравнодушен. Парню было 24 года, но мужчина он стал давно. Рос без отца, помогал матери, рано взял на себя ответственность.
Свадьба была скромной — за столом в доме, ведь было ранней весной. Платье сшила свекровь, а костюм для жениха пришлось покупать в городе.
С Женей Таня пережила самые счастливые годы. Но счастья хватило всего на десять лет. В 34 года Евгений погиб. Их сыну Фёдору тогда было семь лет.
К тому времени пасека Ломакиных стала одной из крупнейших в крае, а их мёд считался лучшим. Однажды ночью неизвестные подожгли ульи, а Женю, который вышел с вилами, убили. Удалось спасти лишь часть ульев.
После смерти мужа Таня взяла на себя заботу о пчёлах, о сыне и свекрови. Женя научил её многому, и она относилась к пчелам как к живым существам, которых нужно беречь. Если пчёлка попадала в дом, Таня аккуратно отводила её на цветок.
Теперь, кроме Фёдора и матери Жени, Ирины Геннадиевны, Таня чувствовала ответственность за каждую выжившую пчелу.
Свекровь и невестка стали близки, как родные. Вместе растили Фёдора, поддерживали друг друга. Сейчас Татьяна Александровна Ломакина — уважаемый бизнесмен. Она владеет крупной пасекой и занимается пчелолечением.
В экологически чистом месте, среди реки и леса, стоит «Пчелиный рай» — комплекс отдыха, созданный Татьяной. На берегу реки стоят деревянные домики, где предлагается уникальная процедура — сон на ульях.
Иван Павлович, внимательно слушавший историю Татьяны, не удержал улыбки. Женщина сразу же нахмурилась:
— Это ещё что за смех? Вы, наверное, не знаете, что метод сна на ульях древний, ему тысячи лет. Пчёлы — не только труженицы, они ещё и целители. Их биоэнергетика воздействует на организм особым образом… Ну ладно, не буду объяснять — всё равно не поймёте, — недовольно скривилась Татьяна.
— Нет, что вы! — поспешил оправдаться мужчина. — Я вовсе не смеялся. Я восхищён вами. Вы прошли через столько трудностей, и при этом остались сильной личностью.
— Правда? — женщина слегка смягчилась и даже улыбнулась. — Тогда я сейчас накрою на стол — угостить вас своим мёдом и вареньем из сосновых шишек. Такого вы нигде больше не попробуете. Заваривайте чай, а я сбегаю, — с этими словами она ушла в коридор.
А Иван, разливая воду в чайник, вдруг осознал, что давно не испытывал такого лёгкого, почти юношеского чувства восхищения. Его жена Светлана была единственной женщиной, которую он по-настоящему любил. После её ухода последние два года он целиком посвятил воспитанию дочери, забыв о себе и о личной жизни. А сейчас вдруг понял, что ему приятно быть рядом с этой женщиной, хочется смотреть на неё, улыбаться, чувствовать себя живым. В Татьяне он увидел столько силы, света и жизненной энергии, что не мог не восхищаться.
— Вот и я, — радостно вбежала Татьяна. — Принесла ещё орешки со сгущёнкой — Федя их обожает. Не могла же я прийти с пустыми руками, раз уж вы меня борщом угощали. Пусть будет взамен, — засмеялась она и уселась за стол. — А теперь расскажите мне о себе. Я ведь почти ничего о вас не знаю.
— Да что рассказывать? — пожал плечами Романов. — У меня обычная жизнь: родился, женился, дочь родилась.
— Нет-нет, подробнее! — возразила Татьяна. — Вы всё обо мне знаете, а я о вас — почти ничего.
— Я ни от кого не скрываюсь. Просто не привык много о себе говорить. А уж перед вами и вовсе не хочется скрывать ничего, — тихо добавил он, и Татьяна Александровна почувствовала, как заливается румянцем.
Иван родился зимой 1975 года. Точную дату он так и не узнал — в документах указали примерно. Его рождение стало целым событием для города. Малыша нашли в подъезде дома в корзинке — собака наткнулась на неё во время прогулки.
Старушка Галина Максимовна Романова, которой было на тот момент семьдесят лет, выходила со своей немецкой овчаркой Альбертом, как вдруг пес начал лаять. Женщина обернулась и увидела корзину на ступенях. В ней лежал новорождённый мальчик, завёрнутый в старое шерстяное одеяло.
Галина Максимовна, работавшая педиатром до пенсии, быстро осмотрела ребёнка, согрела, накормила и вызвала скорую. Этот случай даже попал в местную газету. Поскольку в корзине не оказалось записки, женщине разрешили самой выбрать имя и фамилию для найдёныша.
— Пусть будет Иван Павлович. Так звали мою первую любовь, — улыбнулась она.
— А фамилия? — спросила регистратор.
— Романов, — ответила женщина.
— Но это же ваша фамилия! — удивилась та.
— И его теперь тоже, — твёрдо сказала Галина Максимовна.
Ей объяснили, что усыновить мальчика она не сможет из-за возраста, но женщина продолжала навещать ребёнка в детском доме, приносила угощения, забирала на выходные, когда Иван был здоров. Мальчик и не догадывался, что она ему не родная. Он звал её бабушкой и считал родной.
Иван рос хилым ребёнком — болел часто. Это, впрочем, не мешало ему быть счастливым, ведь у него была забота и любовь Галины Максимовны. Только став взрослым, он узнал правду о своём происхождении и о том, как его нашли.
— Так вы врач? — перебила Татьяна.
— Ветеринар, — улыбнулся Иван.
— Это тоже замечательно, — кивнула женщина. — Простите, что перебила. Продолжайте, пожалуйста.
Галина Максимовна осталась одна. После смерти мужа и дочери ближе всех для неё были собаки. Она подкармливала бездомных, помогала щенкам найти дом, и всегда держала у себя пса. Альберт был одной из её любимых овчарок.
Когда ей исполнилось 84 года и Альберта не стало, женщина поклялась больше не заводить собак. Но однажды четырнадцатилетний Иван принёс домой щенка с переломанной лапой.
— Где ты его взял? — расстроилась бабушка. — У тебя в голове ума нет? Если я его вылечу, не смогу отдать. Но и бросить не могу.
— Бабушка, не волнуйся, я за него отвечаю, — пообещал Ваня.
— А как его зовут?
— Жорик, — показал он на щенка.
— Жорик? Ладно, пусть будет Георгий. Но знай: если напакостит — накажу газетой по попе, — строго сказала женщина, и Жорик, как будто поняв, вилял хвостом.
Через семь лет Галины Максимовны не стало. Она ушла мирно, прожив 91 год. После окончания детского дома Иван жил с ней, учился на ветеринара. Она оставила ему квартиру, считая родным внуком:
— Мой внук и есть. Без меня ты бы и не выжил тогда.
Иван разделял это мнение. Для него Галина Максимовна была единственным родным человеком. С тех пор у него всегда были немецкие овчарки — бабушка очень любила эту породу и научила его заботиться о собаках.
После её смерти Иван подрабатывал грузчиком, санитаром, медбратом, чтобы закончить институт. Став ветеринаром, он продолжал работать по специальности и по сей день.
— Но вы же сказали, что вы повар, — удивилась Татьяна.
— Это моё хобби, — улыбнулся он. — Люблю готовить. Для многих мужчин это необычно — они предпочитают охоту, рыбалку, бильярд, а я — кухню. Готовлю с душой — для близких и друзей.
— Ой, Иван, да вы находка! Где бы мне такого найти? Я тоже люблю готовить, да времени не хватает, — вздохнула Татьяна.
— Может, и не надо искать? Может, вы уже нашли? — мягко сказал он, пристально посмотрев на неё. Женщина смутилась и решила сменить тему:
— А как вы познакомились со своей женой?
Со Светланой Иван встретился, когда ему было 25 лет. Раньше он даже не думал о семье — считал, что это большая ответственность. Боялся, что не справится, не станет хорошим отцом. Но сомнения исчезли, как только увидел её.
Он выходил из маршрутки, когда перед ним по ступенькам спускалась девушка. Она неудачно наступила, подвернула ногу и упала. Заплакала громко, как ребёнок. Люди пытались её успокоить, а Иван бросился на помощь:
— Я врач. Что случилось?
Прохожие помогли девушке подняться и усадили её на лавку у остановки. Постепенно толпа рассеялась, а Иван присел рядом.
— Вы точно врач? — всхлипывая, спросила она.
— Конечно, — уверенно ответил парень.
— Не похоже как-то, — с сомнением произнесла Светлана.
— Я ветеринар, — немного смущённо представился Иван. — Меня зовут Иван Павлович Романов.
— А зачем же вы мне помогаете? Я не коза, чтобы к вам на приём приходить, — рассердилась девушка.
— Но первую помощь я оказать могу, даже если вы не коза, — мягко ответил он.
Молодые люди переглянулись и дружно рассмеялись. В этот день Иван действительно оказал Светлане большую помощь — даже проводил домой. Выяснилось, что у них много общего: оба росли без родителей. Светлана до семи лет жила в детском доме, а потом попала в семью, где было одиннадцать приёмных и трое родных детей.
В семье ценили труд с ранних лет. Девочка с малых сил работала по дому и на хозяйстве: доила коров, чистила свинарник, варила корм для скота. Мечтала о свободе, играх с ровесниками, модной одежде и первых свиданиях, но всё это оставалось недостижимой мечтой.
Школьный выпускной и поступление в швейное училище стали для Светы настоящим праздником. В общежитии ей было лучше, чем дома, несмотря на обшарпанные стены и тесноту. Подруг у неё не было, с парнями она не общалась — не умела. Поэтому Иван стал первым молодым человеком, с которым она заговорила по-настоящему.
Когда он предложил зайти к нему домой, чтобы обработать ушибленные колени, Светлана даже не задумалась. Узнав, что он живёт один, с собакой по кличке Жорик, она не испугалась. И не зря — Иван оказался добрым, порядочным человеком.
Они встречались почти год, а потом Иван сделал предложение. Светлана согласилась без колебаний. Супруги жили дружно, ни разу не поссорились за годы совместной жизни. Работали, копили на отдых, машину, образование для дочери Марины. Но в девятнадцать лет девушка так и не поступила никуда.
Всё изменилось пять лет назад, когда заболела Светлана. Иван и Марина ухаживали за ней, но болезнь оказалась неизлечимой. Два года назад Светланы не стало. Иван долго не мог смириться с утратой, а Марина впала в депрессию. Мать была для неё самым близким человеком, и её уход оставил в душе дочери огромную пустоту.
Девушка потеряла интерес к жизни, не могла есть, не спала ночами. Она просто бродила по комнате, слушая музыку, и лишь изредка засыпала на несколько часов. Иван пытался помочь — возил к врачам, обследования, консультации, но ничего не помогало. В конце концов ему посоветовали показать дочь московским специалистам.
— Какой ужас! — воскликнула Татьяна. — А где сейчас Марина? Я хочу с ней познакомиться!
— Завтра она приезжает. Я приехал заранее, чтобы снять квартиру рядом с клиникой. Завтра уже встречу её, — ответил Иван.
— Тогда я завтра приеду и поговорю с вашей дочерью. Предложу ей пройти пчелотерапию. Конечно, сначала посоветуйтесь с врачами, но если будет возможность — приезжайте к нам. Лес, река, наш мёд и пчёлы — отдохнёте так, что обо всём плохом забудете, — улыбнулась Татьяна.
— Мы обязательно приедем, спасибо, — поблагодарил Иван.
— Ну, мне пора, — сказала женщина, — спасибо за гостеприимство и за борщ. — Она пожала руку мужчине, а затем наклонилась к Мишке и поцеловала его в нос. Пёс радостно встал на задние лапы.
— Что значит «поехала»? — растерялся Иван. — Вы же дома. Это ваша квартира.
— Нет-нет, мой сын её сдал в аренду, я не могу здесь оставаться.
— Татьяна Александровна, квартира пустует, я занимаю только диван. Кровать — ваша. Оставайтесь, прошу вас.
— Неудобно как-то, — отнекивалась женщина.
— Таня, останьтесь, — серьёзно сказал Иван. Они посмотрели друг на друга, и в этот момент раздался звонок. На экране высветился номер сына.
— Это Федя, — почему-то шепнула Татьяна. — Совсем забыла про него. — Она улыбнулась и взяла трубку:
— Привет, сынок. Как ты?
— Всё в порядке, мам. Только домой пришёл из универа.
— Домой? — с лёгкой издёвкой переспросила женщина. — Это где же?
— В нашу квартиру, которую ты купила, — растерялся Федор.
— А я вот сейчас в ней на кухне разговариваю с Иваном Павловичем, а тебя тут нет. Может, за дверь спрятался? — смеялась Татьяна.
— Мама, ты в Москве? — удивился сын.
— Конечно, я с утра здесь. Познакомилась с жильцом, борща отведала. Хорошо, что сдал квартиру порядочному человеку, а не каким-нибудь бомжам.
— Мама, у бомжей и денег таких нет, — вздохнул Федор.
— Тем лучше, — обрадовалась женщина. — А теперь объясни: зачем ты сдал квартиру?
— Давай встретимся и поговорим, — осторожно предложил сын.
— Передай трубку Ивану, — прошептала Татьяна.
Иван взял телефон и серьёзно сказал:
— Федор, приезжай домой. Твоя мама остаётся. Не могу же я отпустить её одну вечером.
— Здравствуйте, Иван Павлович, спасибо, что приняли маму, — смущённо начал парень.
— Здравствуй, Федя. Но как же так? Сдал квартиру, а маме ни слова. Это не дело.
Поговорив немного, мужчины попрощались. Иван положил трубку и сказал:
— Татьяна, я отнесу ваши вещи в комнату, а Федя уже в пути — скоро будет здесь.
Он быстро перенёс сумки, собрал свои вещи и вышел в коридор. Вдруг Татьяна рассмеялась:
— Что смешного? — удивился Иван.
— Да вот думаю: ситуация и правда абсурдная. Сдали квартиру в аренду, получили деньги, а теперь сами приехали — сначала одна, потом другой. Просто комедия, — смеялась женщина.
— А я говорю: оставайтесь, у меня полно места, — улыбаясь, повторил Иван.
— Сейчас я ваши вещи перенесу, ха-ха, — продолжала смеяться Татьяна.
— Располагайтесь, сейчас и еда подоспеет, — шутил Иван.
В этот момент раздался звонок. На пороге стоял запыхавшийся Федор:
— Ну, вы тут веселитесь!
— Так точно, — ответила мать, бросив взгляд на довольного Ивана. — Проходи, сынок. Теперь объясни мне: почему ты сдал квартиру и где ты живёшь?
Федор глубоко вздохнул:
— Мама, я решил жениться.
— Что?! — в один голос воскликнули Татьяна и Иван.
— Да-да, жениться, — повторил Федор. — Поэтому и сдал квартиру — не хватало денег на кольцо. Хотел сделать предложение.
— Сынок, ты же работаешь, и хорошо. Неужели не мог накопить на колечко? Почему не попросил меня? Я бы помогла, — растерялась мать.
— Понимаешь, мама, девушка, которой я хотел сделать предложение, не согласилась бы на простое колечко. Ей нужно было настоящее, с бриллиантом. Чем больше — тем лучше. Считай, что за любовь пришлось платить не только чувствами, но и деньгами.
— Ишь ты, — усмехнулась Татьяна. — Что ж, мы не бедные, и хорошей девушке можно подарить и бриллиант. Но только если она действительно хорошая. Так кто она такая?
— Никто, — махнул рукой Федор и поправил очки.
— В каком смысле — никто?
— В прямом. Она просто посмеялась надо мной. Я предлагал ей рестораны, шопинг, внимание. Когда денег не стало хватать, я сдал квартиру. Даже две недели в общаге у друзей жил, прятался от коменданта под кроватью. А потом оказалось, что у неё уже есть парень — здоровенный такой тип. Она сказала, что я лох, ботаник и маменькин сынок, и ушла. Свадьбы не будет.
— Ну, слава Богу, сынок, — улыбнулась Татьяна. Иван и Федор удивлённо посмотрели на неё. — Хорошо, что всё сорвалось до свадьбы. Представь, если бы женился на такой стерве, а потом ещё и ребёнок родился? Вот тогда бы и разбирался. А так — повезло, что всё закончилось вовремя.
— Жалко денег, — вздохнул Федор.
— За всё приходится платить, — сказал Иван. — Ты заплатил за опыт. В следующий раз будешь умнее.
Они просидели за кухонным столом до поздней ночи. Татьяна и Иван делились историями из молодости, рассказывали, как раньше всё было. Хотели показать Федору, что времена меняются, а суть человеческих отношений остаётся прежней. Настоящая любовь и дружба не бывают корыстными. Нужно смотреть на поступки, а не на слова — именно они многое могут рассказать о человеке.
Татьяна сидела, подперев щёку рукой, и думала о чём-то своём. Пятнадцать лет она жила одна, привыкла тянуть всё на себе. А тут вдруг рядом оказался мужчина, от которого исходила уверенность и надёжность. Ей было легко, спокойно, и даже немного по-домашнему уютно. Она впервые за долгое время почувствовала, что можно просто быть — не бороться, не доказывать, не выживать.
В какой-то момент ей даже показалось, что они — семья: она, Федор и Иван, сидят за столом, разговаривают, смеются. Как будто они всегда были вместе, и будут вместе ещё очень долго. А вдруг это возможно? — подумала она, взглянула на Ивана и покраснела. Он тоже смотрел на неё, и, кажется, думал о том же самом.
Утром Федор ушёл в университет, а Иван с Татьяной отправились на вокзал встречать Марину. Как только женщина увидела девушку, глаза её наполнились слезами. Марина была необыкновенно хрупкой, задумчивой и печальной. Такую красоту Татьяна видела разве что на старинных картинах.
— Какая красавица, — не сдержала восклицания Татьяна и сразу же обняла девушку, словно они были старыми подругами.
Марина, растерянно озираясь, спросила:
— А где папа? Кто Вы?
— Я Татьяна Александровна. Знакомая твоего отца. И пасечник, между прочим.
— Пасечник? — удивилась девушка. — Это же мужская профессия.
— Почему же? Думаешь, женщина не справится? Приезжайте ко мне, посмотрите сами. Мои пчёлы меня знают, не кусают. Они такие верные, трудолюбивые, дисциплинированные. В отличие от людей.
— А где находится ваша пасека?
— В сказочном месте: лес, река, луга, где травы так пахнут, что голова кружится…
В этот момент подбежал Иван с букетом роз:
— Привет, родная! Это тебе. Как доехала?
— Ужасно, — коротко ответила Марина и посмотрела на Татьяну: — Пап, нас приглашают на пасеку.
— Поедем, — кивнула Татьяна. — Сначала домой, потом нужно купить кое-что в Москве, а завтра уже можно ехать.
— Я помогу с покупками, — бодро сказал Иван, потирая руки.
Марина наблюдала за ними, не скрывая растерянности. Когда отец ушёл забирать сумки, она тихо спросила Татьяну:
— Простите, а что вообще происходит? Кто Вы?
— Наша песня хороша, начинай сначала, — усмехнулась Татьяна. — Я — пасечник, знакомая твоего отца. И, кажется, влюбилась в него. Возможно.
— И давно вы знакомы? — нахмурилась Марина. — Не припомню, чтобы у папы были женщины в Москве.
— Нет, мы только вчера познакомились. Он снимает квартиру у моего сына Феди. Я приехала к Федору, а открывает дверь твой отец… и Мишка, представляешь?
Татьяна улыбалась, а Марина смотрела на неё без тени улыбки:
— Вчера познакомились, а уже гуляете по Москве, строите планы, делаете покупки вместе? И приглашаете незнакомых людей к себе? Вы в своём уме?
— В своём, — серьёзно ответила Татьяна. — Более того, может быть, только я и в своём уме в этом мире, да и твой отец тоже. Мы просто живём, Мариночка. Не существуем, не прячемся, а живём. Попробуй и ты. Поверь, тебе понравится. — Женщина ласково погладила девушку по спине.
Марина молчала всю дорогу домой. Вздернув брови и уткнувшись в свои мысли, она не задавала вопросов и не комментировала разговор. Татьяна между тем не умолкала ни на секунду — рассказывала о своих борщах, о том, какой мёд полезен при простуде, а какой — при ангине. Потом ей позвонили, и женщина резко переключилась: голос стал твёрдым, командным, распоряжения отдавались быстро и чётко, без лишних слов.
Марина вдруг поняла — перед ней не просто женщина, а настоящий лидер. И, возможно, действительно хороший пасечник.
Дома девушка устроилась на балконе: свесила ноги на табурет, подставила лицо октябрьскому солнцу, надела наушники и закрыла глаза. Когда решила заварить себе чай, она открыла глаза, начала вставать — и замерла.
— Кто ты такой? — испуганно воскликнула она, выключая музыку. Сердце заколотилось. — Как ты сюда попал?
На балконе стоял высокий худощавый парень в очках и улыбался:
— А ты кто? — спокойно спросил он. — Я вообще-то здесь живу. А ты, девушка, как здесь оказалась?
— Это квартира моего отца, он её арендует. Его сейчас нет, но скоро он вернётся и всё объяснит. Выходи отсюда.
— Нет уж, подожди. Я свою квартиру не сдавал. Я был в командировке, оставил ключи другу, чтобы поливал цветы. Может, он решил её сдать? Решил подзаработать на моей жилплощади?
— Я не знаю, — разволновалась Марина. — Я только что приехала. Сейчас приедет мой отец…
— Может, ты просто врёшь? — усмехнулся парень. — А вдруг ты грабительница? Залезла в чужой дом… Кстати, посмотрю-ка, на месте ли бабушкины драгоценности.
— Послушай, — девушка уже дрожала от нервов, — но тут парень вдруг расхохотался:
— Ладно, шучу. Ты, наверное, Марина? Дочь Ивана Павловича? А я — Федор, сын Татьяны Александровны.
Сердце Марины немного успокоилось, но вскоре вспыхнуло новой волной злости:
— Так ты Федор? Хозяин квартиры, который сдал её, чтобы купить бриллиант для какой-то проныры? Сын пасечницы Татьяны, которая вчера познакомилась с моим отцом, влюбилась и теперь тащит нас всех на пасеку спать на ульях?
— Не на ульях, а на уликах , — поправил Федор, но, заметив, как разгорячилась девушка, начал осторожно отступать. — То есть, на ульях, но не в них, а рядом…
— Какая разница! — выкрикнула Марина, ставя руки в боки. — Вы оба сумасшедшие. И мой отец с вами сойдёт с ума. Открой дверь сейчас же, очкарик!
В этот момент в квартиру вошли Иван и Татьяна, вернувшиеся с покупками.
— Марина кричит, — удивился Иван. — И на Федора ругается.
— Ну и что? — пожала плечами Татьяна. — Он и вправду оболтус. Неудивительно, что на него кричат. Я её понимаю.
— Нет, Таня, ты не понимаешь. Марина два года никого не ругала. У неё вообще эмоции пропали. А теперь вот — кричит!
— Значит, возвращается к жизни, — улыбнулась Татьяна и заглянула в комнату: — Федя, открой балкон. Марину отпусти. Сейчас обедать будем.
Обед прошёл отлично. А вечером Федор неожиданно предложил Марине прогуляться по Москве.
— Будем гулять всю ночь, — сказал он. — Раз уж ты не спишь.
— А это безопасно?
— Москва — самый безопасный город в мире. Пойдём.
Они вернулись под утро. После обеда планировали ехать на вокзал, но Татьяна уговорила съездить к ней на несколько дней — к пчёлам, в её любимое место.
Марина не вышла к завтраку. К одиннадцати Иван не выдержал, заглянул к ней в комнату — и сразу же вышел:
— Таня, она спит. Уже почти обед, а она спит.
— Пусть спит, — улыбнулась женщина. — Не буди. Зачем лечить-то? Здорова она. Просто к жизни возвращается. А это — быстро. Мы с этим справимся.
Иван молча кивнул и незаметно смахнул слезу. В этот момент он понял: его жизнь не закончилась вместе с уходом Светланы. Она продолжается.