К парадному входу фешенебельного ресторана неуверенно приблизился пожилой мужчина. Его костюм был аккуратно выглажен, но заметно потёрт — видимо, он носил его много лет назад, а сегодня надел впервые за долгое время. Седые волосы редкими прядями лежали на голове, будто не решаясь остаться в прежнем порядке. Остановившись у двери, он оглядел себя в отражение затемнённого стекла, поправил воротник, глубоко вздохнул и вошёл.
Едва переступив порог, он столкнулся с охранником. Тот посмотрел на него с таким выражением, словно перед ним стояло привидение из прошлого.
— А ты кто такой? — хмыкнул он. — Думаешь, это тут рядом собес или благотворительность?
— Я на свадьбу… — тихо ответил старик. — У меня дочь сегодня замуж выходит… — уголки его губ слегка приподнялись в горькой улыбке.
Охранник нахмурился, что-то сказал в рацию, бросая подозрительные взгляды на гостя. Тот, чувствуя, как внутри растёт тревога, пытался разглядеть зал сквозь стеклянные перегородки, но ничего не увидел — свадьба явно проходила где-то в дальнем крыле ресторана.
Через минуту к нему вышли двое в строгих костюмах. Не говоря ни слова, они взяли его под руки и провели в служебное помещение.
— Зачем сюда пришёл?! — женщина оттолкнула его, как ненужную вещь. — Уходи! Здесь тебе не место!
— Простите… Я просто хотел увидеть свою дочь…
Выяснилось, что перед ним родители жениха. Им было сложно представить, что этот человек может быть родственником невесты.
— Мы здесь все известны, — холодно произнесла женщина, поправляя свой дизайнерский пиджак. — А вот ты кто?
— Вопрос интересный, — заметил мужчина.
— Но совершенно лишний, — добавила она. — Посмотри вокруг: эти люди пришли праздновать, а не смотреть на чужую нужду. Уходи, пока не испортил всем настроение.
Женщина явно любила контролировать ситуацию, и чем больше она говорила, тем яростнее становилась.
— Василий Игоревич, — представился старик, протягивая руку.
Она даже не взглянула на его ладонь, лишь отступила ещё дальше, будто он мог заразить её своей бедностью.
Поняв, что его не пустят на торжество, Василий Игоревич начал объяснять:
— Я приехал сюда не ради еды… Путь долгой, дорога — не близко. Почти вся пенсия ушла на билет…
Это только усилило подозрения.
— Тогда подожди, — внезапно смягчилась женщина. — Сейчас соберём объедки с кухни, принесём. По пути обратно поешь.
— Я не для этого пришёл, — с достоинством возразил он. — Мне ничего не нужно… Я просто хочу увидеть Яночку.
— «Просто хочет увидеть», — передразнил его муж. — Мы всё оплатили, всё организовали, а он заявился просто так поглазеть!
— Она стала нам как родная! — воскликнула женщина. — Выходит замуж за нашего сына! Теперь она часть нашей семьи! А ты думаешь, можешь просто прийти и стать одним из нас? Никто о тебе не слышал, а ты — бац! — и уже тут!
Она окинула его презрительным взглядом, особенно задержавшись на его одежде.
— Может, ты вообще не отец невесты? Просто решил бесплатный ужин получить?
Дедушка опустил глаза, спрятал свои морщинистые руки, сжал их между колен. Посмотрел на свои начищенные, но старые ботинки, потом на безупречные кожаные туфли мужчины напротив, и, тяжело вздохнув, согласился взять «объедки».
Родители жениха переглянулись — значит, они оказались правы. Жена кивнула, и они направились на кухню, оставив старика одного.
На самом деле Янна действительно была его дочерью. И он не видел её 25 лет.
Нет, он не отрицал, что сам виноват. Он понимал, почему его осуждают. Но вернуть прошлое невозможно.
«Если бы люди знали, чем обернётся их выбор, возможно, поступили бы иначе», — думал он. Как говорится: «Знал, где упасть — постелил бы соломку».
25 лет назад, когда он простился с маленькой Янной, он не думал, что это навсегда. Ему было 48, жене — 46. Родились поздние дети, долгожданные. Но жизнь распорядилась иначе. У супруги диагностировали рак. Лечение истощило не только силы, но и финансы. После её смерти отец остался один с ребёнком.
Работа у него была тяжёлая и плохо оплачиваемая. Дом требовал ремонта, дочь — внимания. Он прочитал где-то, что в Норвегии условия для детей идеальные. Большие пособия, помощь, социальная защита. Но как быть с собой? Кто будет заниматься девочкой, если он уйдёт работать на несколько физических работ?
Погода там суровая. А вдруг ребёнок не выдержит климат? Он не хотел, чтобы дочь росла в одиночестве и бедности. Так, в состоянии тяжёлой депрессии, он подписал документы, передав девочку в интернат. Всё происходило как в тумане — мысли были разбросаны, сердце разбито.
Когда он уходил от неё в тот день, сердце разрывалось на части. Каждую ночь перед глазами всплывали слёзы маленькой дочери, её протянутые руки, мольба: «Папа, не уходи!» Он не хотел бросать её — ни на секунду. Планировал вернуться через полгода. Просто нужно было заработать немного денег — чтобы купить подарки, одежду, сделать ремонт в доме. Думал: приеду, заберу Яну, начнём всё заново. Вместе будем.
Но вернулся — и узнал страшную правду. Приют, где оставил ребёнка, закрыли, детей развезли по разным городам. Он не мог в это поверить. Обежал кучу учреждений, но все только пожимали плечами: «Вы сами отказались? Вы подписали бумаги? Тогда мы вам ничего не скажем». Его обвиняли, презирали, не давали даже надежды. Он стал чужим для собственной дочери.
Заработанные деньги ушли на пустой ремонт. Он хранил подарки, убеждал себя, что всё ещё можно исправить. Но годы шли, а Яна оставалась невидимым воспоминанием.
Он обращался к юристам, но большинство из них оказались мошенниками. Интернет тогда был не так развит — никаких соцсетей, никакого поиска. Только ноги, терпение и безнадёжные попытки. Надежда медленно угасала.
И вот — спустя четверть века — случилось чудо. Случайно он узнал: его дочь жива. И даже собирается выйти замуж. Как? История, достойная легенды.
Всё началось с потерянного телефона. У Василия Игоревича старый аппарат, найти хозяина сложно, но он решил помочь. Телефон не был заблокирован. Листая экран, он случайно нажал на входящее сообщение — и увидел фото девушки… Похожей как две капли воды на покойную жену. Сердце замерло.
Скоро связался с хозяйкой телефона. Она согласилась встретиться. Хотела поблагодарить, а он попросил совсем другого — узнать, кто та девушка на фото. Случайность или судьба — именно она и оказалась Яной. Отцу повезло: кто-то переслал фотографию, и она дошла до нужных глаз.
Так он нашёл свою дочь. После долгих лет разлуки он преодолел сотни километров, чтобы быть рядом в самый важный день её жизни. Но никто не пустил его внутрь.
И тогда он решил сам прорваться к микрофону. Когда родители жениха ушли за объедками, он проскользнул в зал. Гости были в недоумении, но не препятствовали. Музыка играла фоном, но ему она была не нужна. Он запел — ту песню, которую когда-то написал для дочери. Ту, которую пел ей, когда она была маленькой.
Зал затих. Никто раньше этой песни не слышал. Она принадлежала только им двоим.
Когда он закончил, в зале стояла тишина. А потом Яна взяла микрофон:
— Это мой папа. Он не был рядом все эти годы, но всегда был в моём сердце. Я рада, что в этот день он здесь.
Она обняла его. Не говорила много — просто плакала, уткнувшись ему в плечо. Даже родители жениха не смогли остаться равнодушными. Жена жениха смахнула слёзу, муж распорядился подать гостю место.
Василий Игоревич сидел за столом, но не притронулся к еде. Только смотрел на дочь. На её лицо, такое знакомое, на её молодого мужа, на то, как её окружают любовь и забота. «Хорошо, что они её приняли», — думал он с горькой улыбкой.
Позже он осторожно достал из кармана небольшую коробку. Завёрнутую с любовью, но неуклюже — своими руками. То, что должно было передать матери.
— Это от мамы, — голос дрогнул. — Такую вещь обычно передают из поколения в поколение… Теперь она у тебя. А потом — твоей дочери.
Яна бережно раскрыла упаковку. Внутри лежало старинное ожерелье — семейная реликвия. Ещё одна связь с прошлым, с тем, чего она так долго ждала.
Василий Игоревич нервно оглядывался на родителей жениха. Они тоже заметили подарок. Мать, которая раньше встречала его с холодом, теперь смотрела с уважением. Возможно, не из-за ценности украшения — она поняла, как важно было для Яны увидеть отца.
— Прости меня, — наконец сказал он.
— Я бы… — начала Яна, но не стала продолжать. Объятия заменяли тысячи слов. Годы не вернуть. Но сейчас — главное — они вместе.
Василий Игоревич тихо ушёл. Не хотел портить праздник своими переживаниями. Вернулся в свой старый дом, который давно не ремонтировался. Соседи стали уходить один за другим, круг общения сузился. Он снова остался один.
Но однажды услышал стук в калитку. Что-то внутри подсказало — это она. Открыл дверь — и действительно, Яна стояла перед ним. Без слов, с улыбкой и чемоданом.
— Я простила тебя, — просто сказала она. — И хочу быть рядом.
Яна знала лишь часть правды. В приюте ей говорили, что её бросили. Что она никому не нужна. Поэтому с годами стала закрытой, недоверчивой. Училась хорошо, поступила в университет, начала самостоятельную жизнь. Мысль найти отца не оставляла её, но страх быть отвергнутой был сильнее.
Именно случайно потерянный телефон помог им снова стать семьёй.