Осеннее утро выдалось необычайно промозглым.
Никита Соколов неторопливо помешивал кофе, глядя в окно своего просторного загородного дома, где опадающие листья кружились в медленном танце. Тишину нарушил резкий звук телефона. На экране высветилось сообщение от руководства: «Срочная командировка».
Вылет через три дня. Длительность – не менее двух недель. Никита тяжело вздохнул и провел рукой по встревоженному лицу.
– Как же не вовремя, – пробормотал он, думая о своих восьмилетних сыновьях, которые последние месяцы не вставали с постели. В этот момент на кухню вошла домработница Анна Петровна, пожилая женщина с добрыми глазами, работавшая в их доме уже много лет.
– Как мальчики? – спросил Никита, отставляя чашку.
– Артем всю ночь плохо спал, температурил немного. А Дима, наоборот, какой-то заторможенный, – покачала головой Анна Петровна, раскладывая на столе чистые полотенца. – Надежда уже дала им утреннее лекарство, но они такие вялые.
Никита подошел к окну, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Мысль о предстоящей поездке не давала покоя.
– Анна Петровна, я должен срочно уехать в командировку. На две недели, может, больше.
– Господи, как же так? – всплеснула руками домработница. – А кто с детьми будет? Надежда одна не справится, она и так еле на ногах держится, ночами почти не спит.
Никита достал телефон и набрал номер своего старого друга.
– Максим? Прости за ранний звонок. Слушай, мне нужна твоя помощь. Срочно требуется сиделка, профессиональная, надежная. Да, я понимаю, что хороших специалистов так быстро не найти, но… Мне придется уехать.
Пока он разговаривал, его взгляд невольно остановился на фотографии покойной жены, стоящей на комоде. Красивая молодая женщина улыбалась, держа на руках совсем маленьких близнецов. «Как же ты справлялась со всем этим, Марина?» – подумал он.
– Хорошо, жду твоего звонка, – закончил разговор Никита и повернулся к Анне Петровне.
– Максим обещал помочь найти сиделку.
– А вы уверены, что стоит пускать в дом постороннего человека? – осторожно спросила домработница. – Всякое ведь бывает…
Никита опустился на стул, чувствуя, как внутри все сжимается от тревоги. Доверить своих больных детей чужому человеку казалось почти невозможным. Но выбора не было. В голове проносились мысли о том, как много может случиться за две недели, как много может пойти не так.
– Придется довериться, – произнес он вслух, больше убеждая себя, чем отвечая Анне Петровне.
К вечеру того же дня телефон Никиты снова зазвонил.
– Кажется, я нашел именно того, кто тебе нужен, – раздался уверенный голос Максима. – Помнишь, я рассказывал про медсестру, с которой работал в областной? Полина Астахова. Она сейчас как раз занимается частной практикой.
– И что она за человек? – Никита присел на диван, готовясь внимательно слушать.
– Полина – это просто находка. Десять лет в реанимации отработала, потом перешла в детское отделение. Знаешь, есть такие люди, которым дети доверяют с первого взгляда.
Это про нее. У нас в больнице ее называли «волшебная медсестра». Самые капризные пациенты под ее присмотром становились шелковыми.
– А почему ушла из больницы? – насторожился Никита.
– Ничего такого, что ты мог подумать, – усмехнулся Максим. – Просто решила, что может принести больше пользы, работая с тяжелыми детьми индивидуально. У нее, кстати, специализация по паллиативной помощи есть. Последние три года работала в частных семьях, все рекомендации безупречные.
Никита почувствовал, как внутреннее напряжение немного отпускает.
– Дай мне ее номер, – попросил он.
Разговор с Полиной оказался на удивление деловым и конкретным. Ее спокойный, уверенный голос внушал доверие.
– Мне нужно будет ознакомиться с медицинской документацией мальчиков, – сказала она. – И желательно встретиться с их лечащим врачом, чтобы обсудить схему ухода.
– С этим проблем не будет, Максим все предоставит, – ответил Никита, отмечая ее профессиональный подход.
– И еще один момент: мне важно познакомиться со всеми, кто живет в доме и участвует в уходе за детьми. Это поможет наладить правильное взаимодействие.
После разговора Никита собрал домашних в гостиной.
– Анна Петровна, нужно подготовить комнату для сиделки рядом с детской. Надежда, пожалуйста, разложи все документы по болезни мальчиков: медицинские заключения, результаты анализов – все должно быть под рукой…
Надежда как-то странно дернулась.
– Может, не стоит пускать чужого человека? Мы и сами справляемся.
– Надя, мы уже обсуждали это. Я должен быть уверен, что с детьми будет профессионал, – мягко, но твердо ответил Никита, замечая, как побледнела свояченица.
Весь вечер в доме шла подготовка. Анна Петровна проветривала комнату для сиделки, меняла постельное белье, протирала пыль. Никита собирал медицинские документы, а в голове крутилась одна мысль: только бы не ошибиться с выбором. Только бы все было хорошо.
В назначенное время у дверей дома остановилась скромная серая машина. Полина Астахова оказалась стройной женщиной лет тридцати пяти, в строгом темно-синем костюме. Ее каштановые волосы были аккуратно собраны в пучок, а во взгляде карих глаз читались спокойствие и уверенность. Она двигалась без суеты, каждый жест был точным и выверенным.
– Здравствуйте, проходите, – Никита провел ее в просторную гостиную, где уже ждала Надежда. – Это сестра моей покойной жены, она помогает с детьми.
Надежда встала с дивана, нервно одергивая рукава свитера.
– Очень приятно, – произнесла она сухо, избегая прямого взгляда.
– Покажите, пожалуйста, детей, – попросила Полина, доставая из сумки блокнот и медицинскую документацию, о которой мы говорили.
В детской было светло и тихо. Артем и Дима лежали в своих кроватях, бледные и непривычно тихие для своего возраста. Полина подошла к первой кровати, присела рядом.
– Привет, я Полина. Как тебя зовут?
– Артем, – еле слышно ответил мальчик, с любопытством разглядывая новое лицо.
– А я Дима, – донеслось со второй кровати. – Вы теперь будете нашей медсестрой?
– Да, буду помогать вам поправиться, – Полина улыбнулась, но ее взгляд уже профессионально отмечал детали: неестественную бледность, вялость движений, потухшие глаза
Следующий час она провела за изучением медицинских карт.
– Странно, – пробормотала она себе под нос, перелистывая страницы. – Никита Андреевич, когда появились первые симптомы?
– Около трех месяцев назад. Сначала просто стали вялыми, потом начали слабеть ноги. А это список текущих назначений.
Полина взяла лист с расписанием приема лекарств.
– Кто сейчас следит за приемом медикаментов?
– Я, – быстро ответила Надежда. – Я все записываю, вот журнал. – Она протянула толстую тетрадь.
Полина внимательно просмотрела записи.
– Хорошо, давайте обсудим график. Я бы хотела внести некоторые коррективы в режим приема лекарств и процедур. И мне нужно будет вести отдельный дневник наблюдений.
– Зачем? – резко спросила Надежда. – Мы и так все записываем.
– Это стандартная практика, – спокойно ответила Полина. – Чтобы отслеживать динамику состояния и эффективность лечения.
Никита заметил, как напряглась Надежда, но списал это на естественное беспокойство за племянников.
– Конечно, делайте все, что считаете нужным, – сказал он. – Главное, помочь мальчикам.
– Я подготовлю подробный план, и завтра мы его обсудим, – Полина аккуратно сложила документы. – А сейчас хотелось бы еще раз осмотреть детей, если позволите.
В ее присутствии чувствовалась какая-то основательность, и Никита впервые за долгое время ощутил проблеск надежды. Может быть, теперь все действительно наладится?
На следующее утро в доме появился специалист по видеонаблюдению.
– Установите камеры так, чтобы просматривалась вся детская, – инструктировал Никита, нервно поглядывая на часы. – И чтобы звук писался четко.
– Не волнуйтесь, будет видно каждый угол, – заверил мастер, закрепляя небольшую камеру над книжным шкафом. – Изображение будет поступать прямо на ваш телефон.
В этот момент в детскую вошла Полина, неся поднос с лекарствами. Она слегка приподняла бровь, заметив установку камер, но никак это не прокомментировала. За ней следом поспешила Надежда.
– Я сама дам лекарства, – торопливо проговорила она, пытаясь забрать поднос.
– Надежда Николаевна, давайте делать это вместе, – спокойно предложила Полина. – Мне нужно видеть, как мальчики реагируют на препараты.
– Нет-нет, они привыкли, когда я… Они только со мной принимают, – в голосе Надежды появились истеричные нотки.
Полина отметила про себя эту странную реакцию. После обеда, оставшись наедине с историями болезни, она внимательно изучала записи. Что-то не складывалось в общую картину. Симптомы появлялись и исчезали без видимой закономерности, анализы показывали противоречивые результаты.
– Анна Петровна, – позвала она домработницу, которая протирала пыль в кабинете, – можно вас на минутку?
Пожилая женщина присела рядом, расправляя фартук.
– Расскажите, пожалуйста, как проходит обычный день в доме. Особенно меня интересует режим питания детей.
– Ой, милая, тут все строго по часам. Завтрак в восемь, готовлю я, но кормит всегда Надежда. Она никому не доверяет, даже посуду за детьми сама моет. Обед в час дня, полдник в четыре. И знаете, что странно? – домработница понизила голос. – Надежда всегда настаивает, чтобы у мальчиков была отдельная посуда, и хранит ее в своей комнате.
– А в остальное время где дети обычно находятся?
– Раньше, пока ходить могли, все больше в игровой были. А теперь только в детской лежат. Надежда говорит, им тяжело передвигаться. Но иногда, знаете… – Анна Петровна опять перешла на шепот. – Когда Надежда уезжает в аптеку, я захожу к ним, и они вроде бодрее становятся. Даже просятся, чтобы я на руках их в сад вынесла, но я боюсь, вдруг уроню.
Полина задумчиво постукивала ручкой по столу.
– А когда началось ухудшение состояния?
– Да почитай сразу после того, как Надежда переехала. Сначала вроде ничего было, а потом мальчики все тише становились, бледнеть начали…
В этот момент на втором этаже что-то грохнуло. Полина быстро поднялась.
– Спасибо, Анна Петровна, вы мне очень помогли.
Поднявшись наверх, она увидела, как Надежда торопливо подметает осколки какой-то баночки в коридоре.
– Уронила случайно, – пробормотала она, избегая смотреть Полине в глаза.
– Давайте я помогу, – предложила Полина, но Надежда почти закричала:
– Нет! Не трогайте! Я сама!
Вечером, укладывая мальчиков спать, Полина заметила, как Дима украдкой показывает ей какой-то знак. Когда она наклонилась поправить одеяло, он прошептал:
– Тетя Полина, мы с Артемом после ужина всегда так странно себя чувствуем. Как будто все кружится.
Полина ласково погладила мальчика по голове, но внутри у нее все сжалось от нехорошего предчувствия. День отъезда выдался пасмурным и тревожным. Никита ходил по дому, то и дело проверяя телефон с настроенной системой видеонаблюдения.
– Полина Сергеевна, я записал все номера телефонов: мой, Максима, экстренных служб. Звоните в любое время, даже ночью.
– Не беспокойтесь, Никита Андреевич, я прослежу за всем, – спокойно ответила Полина, делая пометки в своем блокноте.
– Папа, ты скоро вернешься? – слабым голосом спросил Артем, когда отец зашел попрощаться.
– Конечно, сынок. Две недельки пролетят незаметно, – Никита обнял сыновей, стараясь скрыть волнение в голосе. – Слушайтесь Полину Сергеевну и тетю Надю.
Когда за Никитой закрылась дверь, в доме повисла напряженная тишина. Полина сразу приступила к своим обязанностям, расположившись в комнате рядом с детской. Первый ужин она наблюдала особенно внимательно.
– Я сама покормлю мальчиков, – привычно заявила Надежда, внося поднос с тарелками.
– Надежда Николаевна, позвольте мне помочь. Вы и так целый день на ногах, – мягко предложила Полина.
– Нет! – резко ответила Надежда, но тут же попыталась смягчить тон. – То есть, понимаете, у нас свой ритуал. Мальчики привыкли, что я их кормлю. Правда, дорогие?
Дети молча кивнули, но Полина заметила, как они переглянулись между собой. Что-то в этом безмолвном диалоге близнецов заставило ее насторожиться. Поздним вечером, когда дом затих, Полина тихонько вошла в детскую. Мальчики не спали, хотя должны были уже давно уснуть после принятых лекарств.
– Тетя Полина, – шепотом позвал Дима. – А можно мы завтра не будем есть этот противный суп?
– Какой суп, милый?
– Который тетя Надя варит. После него всегда так плохо.
В этот момент в коридоре послышались шаги. Надежда стояла в дверях, кутаясь в халат.
– Что вы здесь делаете? Уже поздно, детям нужен покой.
– Проверяю состояние перед сном, это обязательная процедура, – спокойно ответила Полина, отмечая, как нервно теребит Надежда пояс халата.
– Я сама могу проверить. Я всегда это делаю. Идите к себе, вы же ночная сиделка, вот и сидите в своей комнате.
Полина молча кивнула и вышла, но не пошла к себе, а остановилась за углом. Она слышала, как Надежда что-то тихо говорит детям, а потом раздался звук выдвигаемого ящика. Через несколько минут она вышла из детской, прижимая к груди какой-то сверток, и торопливо скрылась в своей комнате.
– Что же здесь происходит? – подумала Полина, возвращаясь к детям. Мальчики уже спали, но их сон был беспокойным. Артем что-то бормотал во сне, а Дима тихонько постанывал. Полина села между кроватями, достала блокнот и начала записывать свои наблюдения. Ночь обещала быть долгой.
Утро началось с тщательного обхода. Полина измеряла температуру, давление, проверяла реакции мальчиков. Что-то категорически не складывалось в общую картину. Она сидела за столом в своей комнате, разложив перед собой медицинские карты, результаты анализов и свои записи.
– Так, давайте по порядку, – бормотала она себе под нос. – Слабость, сонливость, нарушение координации. Но почему симптомы усиливаются после приема пищи? И эти странные перепады состояния.
Она достала телефон и набрала номер Максима.
– Максим Игоревич, доброе утро. Простите за ранний звонок, но мне нужна ваша консультация.
– Полина, что-то случилось? – голос Максима звучал встревоженно.
– Скажите, вы лично назначали это лечение? Смотрели результаты последних анализов?
– Если честно, я видел мальчиков всего пару раз. Надежда приносила анализы, рассказывала о симптомах. На их основе я корректировал терапию. А что?..
Полина помедлила.
– Понимаете, я заметила странную закономерность. После каждого приема пищи состояние детей резко ухудшается. Но утром до завтрака они достаточно бодрые. И еще, симптомы не соответствуют диагнозу, который поставлен.
– Что ты имеешь в виду?
– При назначенном лечении должно быть улучшение. Но его нет. Более того, появляются новые симптомы, которые никак не связаны с предполагаемым заболеванием.
В комнату без стука вошла Анна Петровна.
– Полина Сергеевна, извините. Можно вас на минутку?
– Максим Игоревич, я перезвоню, – Полина положила трубку. – Что случилось, Анна Петровна?
Домработница нервно оглянулась на дверь.
– Я вот что сказать хотела. Сегодня утром, когда полы мыла в комнате Надежды Николаевны, случайно задела тумбочку. Оттуда выпала какая-то коробочка с порошком. Не похоже на обычное лекарство.
Полина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Вы можете показать?
– Нет. Она сразу прибежала и все убрала. Так кричала на меня.
В этот момент в коридоре послышались шаги Надежды, и домработница поспешно вышла. Полина вернулась к своим записям, но мысли путались. Она достала учебник по токсикологии, который всегда носила с собой, и начала сопоставлять симптомы.
– Боже мой! – прошептала она, когда картина начала складываться. – Неужели?
Вечером, уложив мальчиков, она снова позвонила Максиму.
– Мне нужно, чтобы вы приехали и лично осмотрели детей. И еще: можете организовать тайный анализ их крови? Только так, чтобы никто не знал.
– Полина, ты меня пугаешь. Что происходит?
– Пока не могу говорить точно. Но кажется, я поняла, почему лечение не помогает. И если я права… – она не договорила, услышав шаги в коридоре. – Приезжайте завтра. И привезите тест на тяжелые металлы.
Закончив разговор, Полина посмотрела на спящих мальчиков. Теперь она точно знала: медлить нельзя. Дождавшись, когда Надежда уедет в аптеку, Полина приступила к тщательному осмотру кухни. Анна Петровна вызвалась помочь.
– Я отвлеку ее, если она вернется раньше времени.
Полина методично открывала шкафчики, осматривала каждый угол. В дальнем шкафу она обнаружила коробку с нераспечатанными лекарствами – теми самыми, которые были назначены мальчикам. «Почему они здесь? Значит, детям дают что-то другое». В специальном ящике для специй, за банками с приправами, нашлась маленькая жестяная коробочка. Внутри – белый порошок без запаха. Полина осторожно взяла немного на кончик пальца, растерла.
– Похоже на то, что я думаю, – пробормотала она, доставая из кармана пустой пакетик для анализов.
– Полина Сергеевна! – донесся встревоженный шепот Анны Петровны. – Едет!
Быстро спрятав пакетик с образцом, Полина начала протирать стол, будто делая обычную уборку. Надежда вошла на кухню, подозрительно оглядываясь.
– Решила немного помочь Анне Петровне, – непринужденно улыбнулась Полина. – А вы уже вернулись?
– Как раз собиралась готовить мальчикам обед, – слишком поспешно отреагировала Надежда. – Я сама. Я всегда сама готовлю им, у них специальная диета…
Полина сделала вид, что уступает, но осталась на кухне, якобы заполняя медицинский журнал. Она внимательно наблюдала, как Надежда готовит. Странное дело: суп для мальчиков она варила отдельно от общего, в маленькой кастрюльке.
– Надежда Николаевна, может, и мне тарелочку? – как бы между прочим попросила Полина.
– Нет! – Надежда чуть не выронила поварешку. – Это специальное диетическое блюдо, только для детей. Вам нельзя.
Вечером, заперевшись в своей комнате, Полина составляла план действий:
Отправить образец порошка на анализ.
Проверить историю покупок в ближайших аптеках.
Установить скрытую камеру на кухне.
Внезапно она услышала какой-то шорох в коридоре. Выглянув, увидела Надежду, которая крадучись шла к детской с подносом. «Но ведь ужин был два часа назад», – удивилась Полина. Тихонько следуя за ней, она увидела, как Надежда ставит перед каждым мальчиком стакан с каким-то напитком.
– На ночь нужно выпить витаминки, – приговаривала она почти ласково. – Чтобы поскорее поправиться.
Когда Надежда ушла, Полина зашла в детскую. Дима еще не успел выпить свой «витамин».
– Милый, дай-ка мне этот стакан, – тихо попросила она. – А я принесу тебе обычной воды.
Анализ этого напитка она тоже включила в свой план.
– Завтра же позвоню Максиму, – решила она. – Нужно действовать быстрее. Кто знает, сколько этого яда уже получили дети.
В дверь тихонько постучала Анна Петровна.
– Полина Сергеевна, я тут кое-что вспомнила. Месяц назад выбрасывала мусор и нашла в пакете Надежды Николаевны странные чеки из какой-то химической лаборатории.
– Вы не помните название?
– Нет, но чеки я на всякий случай сфотографировала. Что-то мне тогда не понравилось.
Полина благодарно сжала руку домработницы. Круг поисков сужался. В своей комнате Полина открыла новый блокнот: «День первый эксперимента. Артем – бледность, вялость, тремор рук. Дима – сонливость, головокружение, тошнота. Оба ребенка жалуются на слабость в ногах». Она решила фиксировать каждую деталь.
На следующее утро она подошла к Анне Петровне.
– Мне нужна ваша помощь. Сегодня мы случайно опрокинем завтрак для мальчиков.
Когда Надежда закончила готовить и отвернулась к шкафу, Анна Петровна якобы случайно задела поднос.
– Ох, батюшки! Что же я наделала? – запричитала она.
– Ничего страшного, – быстро среагировала Полина. – У меня есть специальное детское питание, как раз для таких случаев. Надежда Николаевна, вы же не будете готовить заново? Это займет много времени, а дети уже должны принять лекарства.
Надежда заметалась, не зная, что возразить.
– Но они привыкли к определенной пище…
– Один раз ничего страшного не случится, – твердо сказала Полина, доставая из своей сумки контейнеры с заранее приготовленным завтраком.
К вечеру она уже отмечала первые изменения: «День первый, вечер. Артем проявляет интерес к книгам, попросил почитать. Дима сам сел в постели, жалоб на головокружение нет».
На второй день эксперимента Полина организовала путаницу с обедом. На третий – случайно рассыпала порошок, который Надежда добавляла в еду детям.
– Простите, я убиралась и нечаянно задела коробочку, – невинно пояснила она…
– А помните, как все начиналось? – задумчиво произнес Никита. – Тот страшный период, когда я думал, что теряю детей…
– Но жизнь все расставила по своим местам, – Сергей приобнял Надежду. – Иногда нужно пройти через темноту, чтобы увидеть свет.
Из дома донесся звонкий смех близнецов – они затеяли какую-то новую игру с Чарли. Полина улыбнулась, поглаживая живот. Малышка тоже словно откликнулась на этот смех, легонько толкнувшись.
– Знаете, – сказала она, – я верю, что настоящая любовь способна исцелить любые раны. Нужно только дать ей шанс.
В этот момент с небес упала первая звезда, оставляя за собой светящийся след. Загадывать желания не было нужды – все самые важные желания уже сбылись. А впереди их ждало еще много счастливых дней, наполненных любовью, смехом и теплом семейного очага.