— Алла, это я!
Голос Полины прозвучал в прихожей и отдался эхом в узком коридоре. Ключи звякнули, упав в керамическую вазочку — ритуал, заведённый ещё в детстве их мамой. Скинув туфли и поправив растрёпанные за день волосы, Полина направилась в гостиную, мысленно представляя себе встречу с сестрой и аромат горячего чая.
Однако, едва переступив порог, она замерла как вкопанная, будто натолкнулась на невидимую стену. На старом диване, который родители купили когда-то по случаю её четырнадцатилетия, сидела женщина лет пятидесяти. Она смотрела на вошедшую с явным интересом, почти вызывающе. На женщине был домашний халат — признак того, что чувствует она себя здесь вполне уютно.
— Простите, а вы кто? — спросила Полина вежливо, но с лёгкой растерянностью, оглядываясь в поисках сестры.
— А вы кто? — не двинувшись с места, отозвалась женщина тем же тоном, продолжая рассматривать гостью.
«Истории в четырёх стенах» © (1040)
Полина невольно рассмеялась, услышав такой ответ, но смех быстро оборвался, уступив место напряжению:
— Вы серьёзно предлагаете играть в вопросы? Давайте всё-таки по-взрослому: кто вы и почему находитесь в квартире моей сестры?
Тут из спальни, где когда-то они с Аллой делили двухъярусную кровать, вышла девушка лет шестнадцати. Волосы растрепаны, лицо сонное — вид подростка после недосыпа.
— Отлично, ещё одна загадочная фигура, — пробормотала Полина, а затем громко крикнула: — Борис! Где ты? Выходи, объясняй ситуацию!
— Его нет дома, — спокойно сообщила девочка, облокачиваясь на косяк.
Полина внимательно оглядела её — от взъерошенных волос до мягких тапочек:
— Тогда начнём с тебя. Как тебя зовут?
— Лена.
Полина кивнула в сторону женщины на диване:
— А это кто?
— Моя мама.
Полина хлопнула себя по колену и, несмотря на напряжение, фыркнула:
— Наверное, это Полина Станиславовна? Мать моего будущего зятя? Так?
— Да, — кивнула женщина, впервые чуть оживившись. — А ты, значит, Полина, сестра Бориса?
— Елена, — поправила Лена. — Её зовут Елена, а не Борис. Он мой брат.
— О, простите, — махнула рукой Полина Станиславовна. — Возраст даёт о себе знать.
— Рада знакомству, — сухой иронией отозвалась Полина. — Теперь объясните: что вы делаете здесь? И главное — с чьего разрешения?
— А вы что здесь делаете? — снова вопросом ответила свекровь.
— Чёрт возьми! — вырвалось у Полины, которую уже начинало трясти от раздражения. — Можно уже получать нормальные ответы или так и будем перекидываться вопросами, как в комедии?
— Могу и ответить, — невозмутимо произнесла Полина Станиславовна, но ответа не последовало.
Полина обратилась к Лене:
— Слушай, девочка, твоя мама вообще говорит понятно и по делу? Или у неё проблемы с русским?
Лена сначала взглянула на мать, потом снова на Полину и вдруг спросила:
— А кто вы вообще такая? Почему я должна вам что-то объяснять?
— Может, я конь в пальто? — съязвила Полина. — Хорошо, коротко: я Полина, сестра Аллы — хозяйки этой квартиры. То есть вашей будущей родственницы. Понятнее теперь?
Между тем Полина Станиславовна неспешно проводила ладонью по пледу, лежащему рядом — жест домашнего уюта, который только раздражал Полину.
— Ладно, попробую ещё раз, — вздохнула Полина. — Что вы делаете в доме моей сестры?
Свекровь оторвала взгляд от пледа:
— Сижу.
— Благодарю за важное разъяснение, — саркастически поблагодарила Полина. — Но меня интересует причина вашего присутствия здесь.
— Живу, — лаконично ответила женщина.
Полина почувствовала, как закипает внутри, но собралась и проверила свои догадки: заглянула в спальню — там лежали чужие вещи и чемодан, в ванной обнаружила зубные щётки и косметику. Вернувшись в гостиную, она опустилась в кресло:
— Теперь картина прояснилась. Только хочу уточнить: Алла знает, что вы здесь?
— Да… то есть завтра скажу точно, — запнулась Полина Станиславовна.
— Просто гениально! — воскликнула Полина. — Сначала въезжаете, обустраиваетесь, а потом решите предупредить. Ваш сын, мой будущий зять, в курсе ваших «планов»?
— Конечно, — кивнула женщина.
— И вам не кажется странным, что вы даже не потрудились спросить разрешения у хозяйки?
Вмешалась Лена:
— Почему вы допрашиваете маму как следователь? Она вам ничего не должна!
Полина перевела на неё взгляд учительницы:
— Ты в школе учишься?
Девочка кивнула.
— Тогда помнишь правила: чтобы высказаться, нужно поднять руку вот так, — Полина показала жест. — Так что сядь на табуретку, положи руки на колени и сиди тихо, пока взрослые разбираются.
Лена обиженно посмотрела на мать, но та лишь пожала плечами. Девочка надулась, но послушно заняла место на табуретке.
— Вот так лучше. Молодец. И запомни: взрослые говорят — дети слушают, — одобрительно кивнула Полина. — Теперь, Полина Станиславовна, давайте до сути. Как вы попали сюда? У кого ключи?
— Боря дал! — не удержалась Лена, забыв про инструкцию.
— А что я тебе только что объясняла? — строго заметила Полина. — Теперь уже поздно. Но информация получена. Значит, Борис передал вам ключи. При этом его самого сейчас здесь нет — как говорится, пустое место.
— Но он же жених твоей сестры, — возразила свекровь, как будто в этом была неопровержимая логика.
— Точно — жених. Только пока не муж. А это разные категории: юридически и морально. И даже если бы он был законным супругом, у него всё равно не было бы права распоряжаться чужой квартирой без согласия собственника. А хозяйка здесь — моя сестра Алла, а не ваш сын.
Полина встала и подошла к старому шкафу, нежно провела рукой по его гладкой поверхности:
— Видите этот шкаф? Его мама купила на первую большую премию. Она тогда выиграла профессиональный конкурс и была так счастлива! А вот эти книжные стеллажи — дело отца. Каждое воскресенье мы всей семьёй ходили в книжный на Невском. Папа позволял нам выбрать любую книгу — любую! — а потом заходили в кафе «Север». Родители пили кофе с пирожными, а мы уходили в свои книжные миры.
Она провела пальцами по корешкам томов — их было около полутора тысяч. «Не все прочитаны, но это неважно», — подумала Полина, оглядывая домашнюю библиотеку.
Остановившись посреди комнаты, она медленно осмотрела гостиную: «Наш ковёр, наши обои, наш светильник…» — перечисляла она про себя, чувствуя, как растёт раздражение.
Обратившись к свекрови, которая молча следила за ней из кресла, Полина спросила:
— А что здесь принадлежит Борису?
Женщина молчала, и Полина ответила сама:
— Ничего.
Её голос окрасился горечью:
— Алла оплачивает коммуналку, покупает еду, убирается, ведёт хозяйство…
Она снова посмотрела на свекровь, в глазах — боль и недоумение:
— А что делает ваш сын?
Повисло тяжёлое молчание. Полина Станиславовна опустила взгляд и почти шёпотом произнесла:
— Ничего.
Это слово повисло в воздухе, как приговор, подтверждающий всё, что Полина думала, но не говорила.
— Ну что, давай, побей меня? — вдруг бросила свекровь с вызовом.
Елена вдруг начала энергично поднимать руку, как будто её терзал важный вопрос.
— Если хочешь в туалет — иди, — коротко бросила Полина, даже не обернувшись.
Девочка вскочила с табуретки так резко, что тот чуть не перевернулся:
— Я не хочу в туалет! Я хочу, чтобы вы перестали приставать к моей маме! Мой брат скоро станет мужем вашей сестры!
— Стоп, девочка, — Полина подняла руку. — Голос тебе не давали. Сядь обратно. Да, именно «скоро». А теперь вернёмся к главному: что вы здесь делаете, Полина Станиславовна?
Свекровь посмотрела на неё, не мигая:
— Живу.
— Не повторяйтесь! — резко оборвала её Полина. — Отвечайте прямо. Чтобы вам яснее было — я сейчас задам вопрос, и вы ответите мне по слогам: что вы де-ла-е-те в этой квартире?
Женщина некоторое время молчала, потом выпрямила спину и ответила с вызовом:
— Я не обязана перед тобой отчитываться. Квартира моей невестки, мой сын женится через два дня, и будет здесь жить. И я тоже буду жить.
— Просто поражаюсь вашему самообладанию, — процедила Полина сквозь зубы.
Елена хихикнула, прикрыв рот ладонью.
Полина подошла к косяку и постучала:
— Тук-тук, — театрально произнесла она. — Дома кто-нибудь есть?
Елена фыркнула, но Полина Станиславовна осталась бесстрастной.
Полина направилась к выходу, но на пороге обернулась:
— Предлагаю так: я иду в магазин, возвращаюсь — вас нет. Я делаю вид, что ничего не было. А если я вернусь, а вы всё ещё здесь…
Она замолчала на секунду и добавила тихо:
— Лучше вам этого не знать.
На улице Полина достала телефон и набрала сестру. Прислонившись к стене дома, она ждала гудков.
— Алло, Алла? Это я.
— Привет, Полина! Как ты? — голос был слишком бодрый, чтобы быть искренним.
— Объясни, наконец, что происходит? — сразу перешла к делу Полина.
— Ты уже дома была? — осторожно спросила Алла.
— Да, и познакомилась с твоей свекровью. Она, между прочим, со своей золовкой в твоей спальне шарится.
Алла вздохнула:
— Я уже не знаю, что с ними делать. Она просто сидит и молчит целыми днями.
— А где Борис? — спросила Полина, хотя уже понимала, какой будет ответ.
— Он… — замялась Алла.
— Вот он «он». Как ты допустила такое?
— Прихожу домой — а она уже с чемоданом. Второй день не уходит.
— Ключи дал Борис?
— Он её сам привёз.
— Ещё хуже, — помрачнела Полина.
— Я не могу с ней ругаться — ведь она моя свекровь.
— Свекровь — не родная, — парировала Полина. — Но даже с матерью можно договориться. А эта женщина тебе никто. Чужая. Хотя и мать твоего жениха. Но как вообще получилось, что он привёз её без твоего ведома? И теперь, когда ты недовольна, ничего не делает. И вообще — у Полины Станиславовны есть своё жильё?
— Есть, двухкомнатная.
— Тогда почему она здесь?
— Говорит, что наша квартира большая и в центре.
— Наша? — Полина остановилась. — Ты уже считаешь её «нашей»?
— Мы с Борисом будем здесь жить…
— Аллочка, то, что ты будешь с ним — одно дело. Но почему в твоей квартире живут его мама и сестра? Какое они имеют к этому отношение? Пусть собираются и уходят. Боишься сказать им?
Алла снова вздохнула.
Полина немного помолчала:
— Ты всегда была мягкой. Можно, я поговорю с твоим женихом?
— Опять? — засмеялась Алла.
— Что «опять»?
— Помнишь, как ты в школе решила поговорить с Артуром? Нас потом к завучу вызвали.
— Он оказался тугодумом. Зато его отец, увидев, кто к нему пришёл, сразу отменил все претензии. Не волнуйся, с Борисом я просто поговорю. Обещаю — будет жить.
Алла рассмеялась:
— Поговори, только поаккуратнее. Всё-таки он мой жених.
— Я его даже пальцем не трону.
— А ногами? — не удержалась сестра.
— Всё, ладно. Обещаю — без лишних движений. Связываюсь с ним, потом дам знать. А ты пока не возвращайся домой.
Полина положила трубку и направилась к подъезду. Разговор предстоял непростой.
Открыв дверь, она громко объявила:
— Тук-тук! Кто не спрятался — я не виновата!
Из коридора вышел Борис — высокий, лет двадцати восьми, с растерянным выражением.
— Полина! Как хорошо, что ты приехала! — он попытался обнять её.
Полина остановила его жестом:
— Без объятий. Подойди сюда.
Борис послушно приблизился. Полина несколько секунд разглядывала его, затем кивнула:
— Вроде человек — руки, ноги, голова на месте. Теперь объясни: как ты мог без разрешения невесты привести в эту квартиру свою мать?
— Полина, я тебя уважаю, но это — не твоё дело, — ответил Борис и попытался уйти.
Полина резко схватила его за плечо:
— Не смей поворачиваться ко мне спиной — это опасно. Я спрашиваю вежливо: почему в этой квартире посторонние люди? Не надо мне рассказывать про центр города и родственные связи. Хочу конкретно: что они здесь делают?
— Для тебя — посторонние. Для Аллы — нет, — упрямо ответил Борис.
— Это не ответ.
Тут вмешалась свекровь:
— Девочка, как ты разговариваешь с моим сыном?
Полина удивлённо посмотрела на неё — показалось, что женщина не двигалась с дивана всё это время. Из спальни снова выглянула Елена.
Полина подошла вплотную к Борису и ткнула ему в грудь:
— Когда у нас погибли родители, я пообещала заботиться о сестре. Я держу слово.
Свекровь вновь заговорила:
— Алла взрослая. У неё есть мужчина, она сама решает. Не нужна ей защитница в лице сестры.
Полина с интересом посмотрела на неё:
— Ого! Вы активизировались! А где у вас кнопка выключения? Сейчас я не с вами разговариваю. Ручки на коленки — и молчать.
— Хамка! — не выдержала Елена.
— Девочка, ты меня даже не знаешь, так что сядь рядом с мамочкой и помолчи, — спокойно, но твёрдо ответила Полина.
— Полина, хватит! — вмешался Борис. — Все семейные вопросы я буду решать только с Аллой.
— Только с «своей»? — переспросила Полина с сарказмом. — Ты её теперь как собственность рассматриваешь?
Полина Станиславовна вновь заговорила:
— Зачем придираешься к словам? Я уже сказала: я здесь живу, мой сын женится, Алла станет его женой.
— Интересно, — протянула Полина, — а когда именно моя сестра дала вам такое разрешение?
Не дожидаясь ответа, она прошла на кухню и включила чайник. За спиной доносился приглушённый разговор Бориса со своей матерью, но Полина не торопилась возвращаться. Мысли роились в голове: зачем Борис привёз сюда мать? Она понимала Аллу — та всегда была мягкой, редко говорила «нет». Именно поэтому неделю назад и позвонила ей с просьбой приехать раньше — мол, не знает, как поступить. Полина и так собиралась прилететь на свадьбу, но билеты пришлось менять, чтобы всё ускорить.
Она стояла на кухне, глядя, как закипает вода. Не спешила, давала себе время подумать. Создавалось впечатление, что Борис с матерью просто пытались взять Аллу измором.
Когда чайник щёлкнул и выключился, Полина достала кофе, насыпала ложку, добавила сахара и начала медленно помешивать. Мысли начали выстраиваться в логическую цепочку. Можно было вызвать полицию — это самый простой путь. Но она решила действовать по-другому.
Когда Полина вернулась в комнату, все трое замолчали. Она стояла в дверях, держа в руке кружку с кофе, и смотрела на них спокойно. Первым не выдержал Борис:
— А вообще ты чего здесь делаешь?
— Приехала к сестре на свадьбу, — ровно ответила Полина. — Против?
— Нет, но не надо устанавливать свои правила, — начал он.
— Лучше помолчи о правилах, — оборвала его Полина. — Пока думаю, что с вами делать.
Свекровь наконец встала — диван скрипнул под ней, и она направилась к Полине:
— Алла тебе больше не обязана подчиняться. Она взрослая, закончила институт, у неё жених, через два дня станет его женой.
— Бла-бла-бла, — отреагировала Полина. — А конкретнее сказать сможете?
— Полина, я тебя уважаю как родную сестру Аллы, но прошу — не вмешивайся, — сказал Борис.
Без комментариев Полина вышла из комнаты, уселась в кресло, закинула ноги и посмотрела на телефон. От сестры не было сообщений. Выпив кофе, она медленно пошла на кухню, помыла чашку и аккуратно поставила её обратно.
На кухне Полина мысленно вздохнула: «Господи, какой бред происходит в этой квартире…» Вздернув уголок рта, она набрала номер Аллы.
— Привет, малышка, — сказала она, услышав голос сестры. — Я тут общаюсь с твоими будущими родственниками. Похоже, план «А» не сработал. Переходить на «Б» не возражаешь?
Из трубки донёсся смех.
— Помню, как ты перешла на «Б» с Витькой — ему потом гипс ставили.
— Я ему ничего не сломала, — серьёзно ответила Полина. — Он сам поскользнулся и вывихнул ногу. Это не моих рук дело. Ладно, с твоего молчаливого согласия начинаю «план Б».
Алла хотела ещё что-то сказать, но связь оборвалась.
Тем временем Алла стояла у подъезда, уже несколько раз подходила к двери, но каждый раз возвращалась обратно. Сестра просила не мешать — значит, не мешать. Она любила Бориса. Безумно, глупо, до боли внутри, до истомы. Так сильно, что не могла спать — хотелось то ли выть, то ли плясать. Сама не разбиралась. Но одно точно — любила.
Но с появлением в доме Полины Станиславовны всё изменилось. Она пыталась поговорить с Борисом, но тот находил массу отговорок: мол, маме здесь лучше, воздух чище, место удобное. Ни разу не спросил — а как она к этому относится?
Как-то раз Борис обмолвился, что мать хочет сдавать свою квартиру, а доход делить пополам — часть себе, часть сыну. Тогда Алла спросила себя: а что мне от всего этого? Ответа не нашла.
Пробовала поговорить с самой свекровью — та сидела как истукан, кивала, но кроме коротких «да» и «нет» ничего не говорила. И ни намёка на то, что собирается уйти.
Алла посмотрела на часы — уже восемь вечера. Она быстро напечатала сообщение: «Пойду в кино». Через секунду пришёл ответ: «Беги, я ещё раз попробую план «А»».
Алла усмехнулась. Разговаривать с Борисом стало бесполезно — он, как и его мать, просто игнорировал её. Поэтому она решительно развернулась и пошла в торговый центр «Гудвин», где был большой кинотеатр.
Фильм, кажется, был фантастическим — кто-то прилетел, кто-то воевал, кто-то победил. Алла не запомнила почти ничего. Возвращалась домой с опаской — план «Б» может быть мирным, а может и не очень. Вот это «не очень» и пугало.
На улице было прохладно. Алла передёрнула плечами и ускорила шаг. Подойдя к подъезду, огляделась — никого. Взяв ключ, она поднялась на лифте на четвёртый этаж. Осторожно вышла, прислушалась — тишина. Подошла к двери, открыла.
— Я пришла! — громко сказала она, чтобы не было внезапных звуков.
Ответа не последовало.
Девушка положила туфли и вошла в комнату.
— Кто здесь?
— Не кричи, — шепнула Полина.
Алла включила свет. Всё было на месте — мебель, стёкла, картины. На диване не было постели, исчез чемодан. Квартира выглядела почти идеально.
— Где они? — спросила Алла.
— Ушли. Полина Станиславовна — понятия не имею.
— А Борис?
— Где-то там, на улице.
Алла села рядом:
— Я не знала, что делать. Пробовала говорить с Полиной Станиславовной, с Борисом — они словно меня не слышали.
— С вирусом не спорят. Хотя, скорее, они паразиты. И их не лечат — уничтожают. Скажи, что ты нашла в Борисе? Он же как тряпка — ни да, ни нет. Не мужик, а…
— Я его люблю.
— Дура. Пока не поздно, опомнись. Они тебя сожрут, и ты даже не заметишь. Ты вся в маму — мягкая, покладистая. В этом мире так быть нельзя, Аллочка.
— Я знаю, но я не могу.
Полина махнула рукой:
— Знаю. Ну как фильм?
— Не помню. Мне показалось, что я его вообще не смотрела.
— Тогда пошли есть. Я нашла картошку, сварила пюре, пожарила грибы. И баночку хорошую нашла — вкусные у тебя грибочки.
Полина встала и повернулась к сестре. Та ахнула:
— Что с тобой случилось?
— Это был, кажется, план «Б», — спокойно ответила Полина.
Алла подошла ближе. На лице сестры — следы побоев: синяк под бровью, порванная кофта.
— Ты что, дралась?
— Да нет, что ты, — отмахнулась Полина. — Просто пришлось золовку за шиворот выставить — брыкалась, как кошка. А Борис… он вёл себя странно. То и дело хватал меня за грудь и заглядывал под лифчик. Представь, извращенец!
— Он тебя… — начала Алла.
— Да, но мне как-то было неловко с ним драться — всё-таки твой жених. Решила оставить его в живых — мало ли, может, ещё пригодится. А вот с твоей свекровью… пришлось немного по-жёстче. Прости, потянула её за волосы.
— Блин, ты с ума сошла! — воскликнула Алла. — Как же я теперь… Что я им скажу?!
— Сестрёнка, посмотри вокруг, — перебила Полина.
Алла огляделась и недоумённо пожала плечами.
— Ты видишь здесь свою свекровь? Золовку? Жениха?
— Ну зачем ты Бориса выгнала? — упрекнула Алла.
— Может, ещё помиритесь. Но я не могла терпеть эту наглость. Честно — это выше моего понимания.
Полина заходила по комнате, потом резко остановилась:
— Блин, как хотелось их прибить! Если бы не обещание тебе…
Она снова зашагала.
— Если бы не обещала, давно бы…
Алла подошла и обняла сестру:
— Успокойся, пожалуйста.
Минуту они молчали. Затем Алла тихо произнесла:
— Пойдём поужинаем, я проголодалась.
— Вот это по-настоящему! Кстати, пиво у тебя есть. Будем бухать.
— Ну и выражения у тебя…
— Переведу на литературный: пить, напиваться, ужираться, — серьёзно добавила Полина.
Алла рассмеялась.
На следующее утро, около десяти часов, Алла стояла у подъезда дома Полины Станиславовны. Она знала — Борис должен быть здесь, ведь ночевал он не дома. Целую ночь сёстры разговаривали, но не о женихе или свекрови, а о детстве, о родителях, о поездках, о том, как давно не были у моря. Просто говорили обо всём подряд, как раньше.
Алла мысленно перекрестила себя и сплюнула через левое плечо. Затем нажала на кнопку звонка. Через пару секунд послышались быстрые шаги — дверь приоткрылась, и в щели показалось лицо Елены. Увидев невестку, девочка тут же захлопнула дверь.
Алла постояла немного, затем с размаху пнула дверь ногой. Та распахнулась, и на пороге появился Борис.
— Привет, — сказал он недовольно.
— И тебе не хворать, — коротко ответила Алла и, не спрашивая разрешения, вошла внутрь.
Из коридора выглянула Полина Станиславовна.
— Добрый день, — поздоровалась Алла.
Женщина что-то пробурчала себе под нос и скрылась в своей комнате.
Алла посмотрела на жениха:
— Нужно поговорить.
— Ты знаешь, что вчера случилось? Твоя сестра…
— Молчи, — резко оборвала его Алла.
Она пристально смотрела на мужчину, чьи губы целовала, каждую морщинку на лице знала, брови пересчитывала ещё до того, как они стали такими седыми. На её лице появилась странная, почти безумная улыбка.
— Ты ударил мою сестру? — спросила она.
Борис медленно поднял глаза:
— Она начала первой.
— Ты ударил мою сестру? — повторила Алла.
— Да! Ударил. И что? Ты знаешь, что она сотворила? Она…
Не успел он договорить. В следующее мгновение Алла со всей силой влепила ему пощёчину. От силы удара Борис отлетел к стене.
«Ничего себе», — промелькнуло у неё в голове.
Из комнаты выбежала свекровь, округлив глаза от изумления — она не понимала, что происходит: сын лежит на полу, а невестка стоит над ним, как победительница.
— Ты ударил мою сестру?! Это всё равно что ударить меня саму! Ты напал на меня, ты… — произнесла Алла спокойно, но каждый слог был ясен и страшен.
— Она первая! А она… — закричал Борис.
Снова не дал договорить. Алла резко развернула ладонь и врезала ему по носу. Борис, не ожидавший такого поворота, отшатнулся назад, перевернул кресло и с грохотом рухнул на пол.
Алла вошла в комнату:
— Ты, кажется, забыл, как опасны женщины, когда их задеть. Ты ударил мою сестру!
Она схватила валявшийся рядом ноутбук и со всей силой треснула им Бориса. Тот даже не успел увернуться.
Полина Станиславовна наконец сообразила, что происходит — её сына избивает девушка, которая весит меньше него в два раза. Женщина рванула к Алле, но та ловко подставила ей кресло. Свекровь налетела на него, перевалилась через спинку и громко шлёпнулась на пол.
Елена всё это время наблюдала со стороны — не решалась ни смеяться, ни вмешаться, ни даже просто вздохнуть.
Алла стряхнула пыль с рук и обратилась к своему бывшему жениху, который валялся среди обломков мебели:
— Ты посмел привести в мой дом свою мать, хотя я тебе не раз говорила — нет. Ты мне в душу наплевал. Наплевала и твоя мамочка. Вы издевались надо мной, а теперь ты жалуешься, что моя сестра тебя обидела?
Борис попытался подняться, придерживая окровавленную губу:
— Алла, ты что творишь?! Я же…
— Какой же ты ничтожный, мерзкий человек, — презрительно произнесла она. — Я тебя любила, по-настоящему. До тех пор, пока ты не заявил, что твоя мать остаётся жить у меня.
Она сделала шаг вперёд, и Борис сразу же попятился, запутавшись в обломках мебели.
— Думаешь, я буду перед тобой рабски унижаться? — продолжала Алла, не повышая голоса. — Нет, я не Полина. Она заменила мне родителей после их смерти. Но я тоже могу быть жесткой.
— Алла, успокойся! — завопил Борис, пытаясь встать. — Ты совсем с ума сошла!
— Ты — скот, — холодно сказала она. — Драться с моей сестрой… Как низко.
Полина Станиславовна наконец поднялась, опираясь на ушибленное бедро:
— Что ты себе позволяешь, маленькая стерва?! Моего сына избиваешь?!
Алла даже не обернулась. В руках она всё ещё держала разбитый ноутбук — экран треснул, корпус погнулся, но ей было всё равно. Она размахнулась и метнула его в стену. Борис инстинктивно прикрыл голову.
— Свадьбы больше не будет, — спокойно сообщила Алла. — Пошёл ко всем чертям. И не смей подходить ко мне близко.
Развернувшись, она направилась к выходу. Проходя мимо Елены, она подмигнула. Та неожиданно ответила тем же.
Свекровь, всё ещё на коленях, цеплялась за кресло, пытаясь встать:
— Стой! А как же свадьба?
Алла остановилась у двери. Услышав это слово, она громко рассмеялась:
— Ну вы и семейка! Гениальная!
На этих словах она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Через минуту была уже на улице, быстро шагая, не оглядываясь. Знала — сейчас за ней побежит Борис. За спиной действительно хлопнула дверь подъезда, раздались торопливые шаги. Но как только Алла увидела Полину, шаги затихли. Она чуть улыбнулась про себя:
— Трус.
Полина подошла, взяла сестру за руку, осмотрела ладонь:
— Я уже собиралась идти к тебе на помощь.
— Не нужно. Я справилась, — ответила Алла.
— Вижу, — Полина бросила взгляд на Бориса, который стоял у подъезда, прижимая платок к носу. — Надеюсь, ничего не сломала?
Алла не ответила. Прижавшись к сестре, она тихо заплакала.
Минут десять они шли молча. Полина знала — иногда лучше дать выплакаться. Сама ведь тоже прошла через такое.
Наконец Алла выпрямилась, вытерла слёзы и уверенно сказала:
— Слушай, а мы сегодня завтракали?
Полина покачала головой.
— Тогда я голодная. Хочу есть.
— Есть одно местечко, где можно вкусно позавтракать, — улыбнулась Полина.
Девушки рассмеялись — звонко, свободно, легко. Этот смех донёсся даже до Бориса, который всё ещё маячил у подъезда. Он ругал себя, Полину, Аллу, потом снова себя. Иногда вспоминал мать — и её тоже ругал. Порой вспоминал сестру — тоже ругал, хотя и не понимал почему.
А Алла с Полиной уже давно исчезли за поворотом.