Я сидела на кухне, уставившись в пустую чашку. За окном не переставая лил дождь, а внутри меня росла тяжёлая пустота. Мы с Андреем снова поссорились. Он хлопнул дверью и ушёл, оставив меня одну в доме своих родителей. Я чувствовала себя нежеланной гостьей, раздавленной, потерянной.
— Ты в порядке? — раздался голос за спиной, и я вздрогнула. Это был Игорь — младший брат Андрея. Он стоял в дверях с тарелкой бутербродов. — Ты сегодня ничего не ела. Поешь что-нибудь.
Я подняла глаза, и слёзы сами потекли по щекам. В отличие от своего старшего брата, Игорь был спокойным, внимательным, с добрыми карими глазами, которые будто видели меня до самой глубины души. Он присел рядом, обнял меня, и я уткнулась ему в плечо, рыдая.
— Всё будет хорошо, — шептал он, осторожно гладя по спине. — Ты не одна.
Тогда я не думала о последствиях. Мне просто нужно было быть услышанной. Понятой.
Прошёл месяц. Ссоры с Андреем не прекращались. Он стал чаще задерживаться на работе, возвращался холодным, отстранённым. А Игорь… Игорь был рядом. Он приносил мне кофе по утрам, рассказывал анекдоты, чтобы я хоть немного улыбнулась. Однажды вечером, когда дома никого не было, а Андрей снова не вернулся, всё изменилось.
Мы смотрели какой-то фильм на диване. Игорь, как всегда, обнял меня. Но на этот раз его руки задержались дольше обычного. Я посмотрела на него, и в его глазах мелькнуло что-то новое — желание, тревога, и ещё что-то, что невозможно назвать словами.
— Это неправильно, — прошептала я, но голос дрожал.
— Я знаю, — ответил он. — Но я не могу больше притворяться, что ты мне безразлична.
Мы оба понимали, что делаем. И никто не остановился.
Через месяц я стояла в ванной с тестом на беременность в руках. Две полоски. Мир вокруг замер. Я была беременна. Только вот от кого?
От Андрея, с которым мы всё ещё были вместе, несмотря ни на что? Или от Игоря, с которым у нас была всего одна ночь?
Спрятав тест в карман, я вышла на кухню. Андрей был дома. Впервые за долгое время он смотрел на меня тепло.
— Ты бледная, — сказал он, подходя ближе. — Что-то случилось?
Не выдержав, я разрыдалась и выпалила:
— Я беременна.
Его лицо просветлело. Он крепко обнял меня, так, что почти не могла дышать.
— Это наш ребёнок, — шептал он. — Я уже люблю его.
Я улыбалась сквозь слёзы, но внутри меня сжимался ком страха. Он был уверен, что это его ребёнок. А я не знала правды.
Остаться в этом доме я больше не могла. Каждый взгляд, каждое прикосновение Андрея к моему животу резало болью. Игорь молчал, но я видела, как он смотрит на меня — с надеждой и страданием. Я не выдержала.
— Я ухожу, — сказала я однажды вечером. — Нам нужно пожить отдельно.
Он просил, умолял, кричал, но я осталась непреклонной. Собрала вещи и уехала к подруге. Через пару месяцев меня нашёл Игорь.
— Я не могу без тебя, — сказал он, стоя на пороге. — Хочу быть с тобой. С тобой и с ребёнком.
Я смотрела на него и понимала: люблю. Не так, как раньше любила Андрея, — глубже, спокойнее. Мы начали встречаться, а потом он сделал предложение. Я согласилась. Теперь я замужем за Игорем. Он принял моего сына как своего.
Но правда всё равно следовала за мной, как тень.
Ребёнку исполнилось два года. Он похож и на одного, и на другого — те же карие глаза, тот же упрямый подбородок. Иногда ловлю взгляд Игоря, когда он смотрит на сына, и мне кажется, что он что-то заподозрил. Андрей тоже приходит к нему — он уверен, что это его сын, и я не могу ему запретить.
— Он такой же, как я, — говорит Андрей, играя с малышом. — Мой сын.
Я улыбаюсь, но внутри всё замирает. Что, если кто-то решит сделать тест? Что, если правда всё равно раскроется?
— Ты счастлива? — спросил Игорь недавно, когда мы укладывали сына.
— Да, — соврала я, прижимаясь к мужу. — Очень.
Но я не счастлива. Я живу в страхе. Каждую ночь думаю: рассказать или молчать? Сделать тест и узнать правду? Или оставить всё как есть, надеясь, что никто никогда не узнает?
— Мамочка, — зовёт меня сын, протягивая ручки. Я беру его на руки, вдыхаю его запах и думаю: ради него я должна быть сильной. Но как?
Год прошёл, а тайна, которую я ношу в себе, никуда не исчезла. Она стала частью меня — как невидимый шрам, который болит в дождливые вечера. Моему сыну Артёму теперь три года. Он растёт, бегает, смеётся, строит башни из кубиков. А я смотрю на него и вижу черты обоих мужчин, связанных со мной.
Игорь, мой муж, остаётся заботливым и нежным. Он встаёт по ночам, читает сказки, готовит завтраки. Но иногда я ловлю его взгляд на сыне — такой, будто он пытается найти ответ на вопрос, который боится задать вслух.
— Ты что-то хочешь сказать? — спросил он однажды, лёжа рядом в темноте. Голос был мягкий, но в нём слышалась тревога.
Я замерла. Сердце заколотилось, но я лишь покачала головой.
— Нет, всё в порядке, — соврала я, пряча лицо в его плечо.
Андрей тоже не исчез из нашей жизни. Он приходит, приносит подарки, гуляет с Артёмом. И каждый раз повторяет одно и то же:
— Он так похож на меня. Особенно глаза. Мои глаза.
Я улыбаюсь. Но внутри всё холодеет. Я чувствую, как хрупкий мир, который я создала, держится на волоске.
И тогда, в один вечер, во время ужина, когда Артём уже спал, всё изменилось. Мы с Игорем пили вино, говорили о пустяках, но я видела — его что-то гложет. Он крутил в руках салфетку, избегал моего взгляда. И в какой-то момент он положил вилку и посмотрел мне прямо в глаза…
— Мне нужно кое-что сказать, — начал он, и у меня внутри всё сжалось. — Я прошёл тест на отцовство.
Мир будто разом потерял форму. Я вцепилась в край стола, чтобы не рухнуть.
— Что? — мой голос дрожал. — Когда ты это сделал? Почему молчал?
— Не хотел тебя пугать, — Игорь отвёл взгляд. — Но я должен был знать. Артём… он мне не родной.
Слёзы обожгли глаза. Горло сжалось, словно кто-то невидимый стиснул его ладонью. Он смотрел на меня с такой болью, что я не могла вымолвить ни слова.
— Это Андрей? — тихо спросил он. — Ты была с ним?
Я молчала. Что я могла сказать? Что сама не знала? Что боялась этой правды больше всего на свете?
— Я не знаю, — прошептала наконец, и слёзы потекли по щекам. — Игорь, я не уверена. Это могло случиться тогда… с тобой или с ним. Я не хотела, чтобы так произошло.
Он встал, подошёл к окну, замер. Я ждала крика, упрёков, хлопка дверью. Но он просто стоял, глядя в темноту.
— Почему ты не рассказала раньше? — его голос был хриплым. — Я бы понял. Я бы остался.
— Я боялась, — всхлипнула я. — Боялась потерять тебя. Боялась, что ты не простишь.
Он обернулся, и в его взгляде плескались любовь и боль одновременно.
— Я люблю Артёма, — сказал он. — И я люблю тебя. Но мне нужно время.
Игорь ушёл в гостиную, а я всю ночь не сомкнула глаз. Его слова не давали покоя. Если он сделал тест, то Андрей тоже мог это сделать. Я не могла больше существовать в этом напряжении. На следующий день я набрала его номер.
Мы встретились в кафе. Артём был с мамой, так что говорили без помех. Андрей выглядел уставшим, но при виде меня улыбнулся.
— Ты хотела поговорить? — спросил он, делая глоток кофе.
Я собралась с силами. Этот момент страшил меня больше всего.
— Андрей, я должна тебе кое-что рассказать, — начала я, голос дрожал. — В то время, когда мы были вместе… у меня была связь с Игорем. И я не знаю, кто отец Артёма.
Он застыл. Лицо побледнело. Чашка в руке задрожала.
— Ты… изменила мне с моим братом? — переспросил он, как будто не веря своим ушам.
Я кивнула, опустив глаза. Стыд терзал меня изнутри.
— И Артём может быть не моим? — его голос сорвался.
— Я не знаю, — прошептала я. — Игорь сделал тест, и Артём ему не сын. Значит, скорее всего…
— Значит, он мой, — перебил Андрей, в его глазах загорелась надежда. — Я хочу сделать тест. Должен знать точно.
Через неделю Андрей получил результат: Артём был его сыном. Я сидела на кухне, смотрела на лист бумаги и чувствовала, как с плеч спадает огромный груз. Правда вышла наружу. Оставалось только принять её.
Игорь пришёл ко мне, когда узнал результат. Выглядел он уставшим, но решительно.
— Я не уйду, — сказал он. — Артём — мой сын, даже если не по крови. Я его воспитывал, я его люблю. Но прошу — будь со мной честна. Всегда.
Я кивнула, плача от облегчения. Мы обнялись, и я впервые за долгое время почувствовала, что могу снова дышать.
Андрей не исчез из нашей жизни. Он стал чаще видеться с Артёмом, но согласился, что Игорь остаётся для него настоящим отцом. Мы договорились, что правду мы расскажем ребёнку, когда он будет готов, а пока будем строить нашу жизнь, как есть.
Сегодня я смотрю, как мой сын играет в песочнице, и впервые за много лет чувствую покой. Правда оказалась болезненной, но она освободила меня. Я больше не прячусь, не боюсь. Рядом — Игорь. Андрей — часть нашей истории. А Артём растёт в любви.
Не знаю, что нас ждёт в будущем. Возможно, будут вопросы. Может, новые испытания. Но я больше не хочу жить во лжи. Я выбрала честность. И этот выбор дал мне шанс начать всё заново.