— Дим, а что это за коробка такая большая? — Анна с любопытством разглядывала объемный сверток, обернутый золотистой бумагой с серебряными снежинками.
Муж подарил на новый год бывшей жене путевку, а мне древнюю мясорубку
— Открывай скорее, — Дмитрий заметно нервничал, его пальцы теребили край скатерти. — Надеюсь, тебе понравится.
Анна медленно развернула упаковку. Её улыбка постепенно гасла, пока она рассматривала старую мясорубку, покрытую патиной времени.
— Это шутка такая? — она подняла глаза на мужа, пытаясь понять, не разыгрывает ли он её.
— Нет-нет, — Дмитрий подался вперед. — Это особенная вещь, правда. Знаешь, моя бабушка…
— Подожди, — перебила его Анна, и её голос дрогнул. — Давай сначала поговорим о другом подарке. О путевке в «Лесную сказку».
Дмитрий побледнел:
— Откуда ты…?
— От Светы. Она в бухгалтерии платежку увидела, — Анна старалась говорить спокойно, но пальцы, сжимающие салфетку, побелели от напряжения. — Три недели в люксе для Ольги. Красиво. А мне значит… это?
— Анют, послушай…
— Нет, это ты послушай! — она резко встала, опрокинув бокал с шампанским. Золотистые капли растеклись по белоснежной скатерти. — Я не о деньгах сейчас. Я о доверии. Почему ты не сказал мне? Почему я должна узнавать о таком от других?
— Я собирался…
— Когда? После её возвращения? — Анна нервно рассмеялась. — Знаешь, что самое смешное? Я бы поняла. Правда поняла. Но ты предпочел скрыть.
За окном грохнул салют, рассыпаясь разноцветными искрами. В его отблесках Анна заметила, как дрогнуло лицо Дмитрия.
— А эта мясорубка… — она взяла её в руки. — Что это? Утешительный приз? Или способ заглушить совесть?
— Аня, прекрати, — в голосе Дмитрия появились умоляющие нотки. — Всё не так…
— А как? — она развернулась в дверях. — Знаешь, оставь свои объяснения. Мне нужно время.
В спальне Анна без сил опустилась на кровать. В голове крутились обрывки разговоров, случайно подсмотренных взглядов, мелких деталей. Как Дмитрий часто говорил по телефону шепотом. Как несколько раз отменял их совместные планы. Как странно себя вел последний месяц.
«А ведь я сама виновата», — думала она, разглядывая своё отражение в зеркале. — «Поверила, что можно построить счастье на чужом несчастье. Ольга ведь тоже когда-то была любимой женой…»
В дверь тихонько постучали:
— Анют, можно?
— Нет, Дим.
— Хорошо, — его голос звучал глухо через дверь. — Просто… не убирай мясорубку. Ладно? Она правда особенная.
Анна только горько усмехнулась.
Три дня она не притрагивалась к злополучному подарку. Три дня они с Дмитрием жили как чужие, обмениваясь только дежурными фразами.
На четвертый день она не выдержала:
— Света, привет. Слушай, а что там ещё было в той платежке?
— В какой? — голос подруги в трубке звучал удивленно.
— За путевку для Ольги.
— А, ты про ту квитанцию… Слушай, там ещё что-то про лечебные процедуры было. Знаешь, она ведь правда нездорова в последнее время. После всего, что случилось с Диминой мамой…
— Что значит «после всего, что случилось с его мамой»? — Анна крепче сжала телефон. — Света, объясни нормально.
— Ой, — в трубке повисла пауза. — Я думала, ты знаешь… Слушай, может, тебе лучше с Димой поговорить?
— Света! — в голосе Анны зазвенела сталь. — Я сейчас не с Димой разговариваю, а с тобой. Что случилось?
— Ладно, — Светлана вздохнула. — Только не говори, что от меня узнала. Его мама… Она ведь после инсульта осталась совсем беспомощной. Почти год пролежала. И знаешь, кто за ней ухаживал всё это время? Ольга. Каждый день приходила, готовила, мыла, памперсы меняла… Даже когда своя мама в больницу попала, она всё равно не бросила свекровь. Ну в смысле бывшую свекровь.
Анна медленно опустилась на стул. В голове не укладывалось.
— Но почему… почему Дима мне не рассказал?
— А ты бы на его месте рассказал? — в голосе Светы появились сочувствующие нотки. — «Дорогая, а знаешь, моя бывшая жена, от которой я ушел к тебе, она святой человек, ухаживает за моей парализованной мамой». Красиво звучит, да?
Анна молчала. Перед глазами всплыла картина: Ольга, которую она видела всего пару раз — высокая, статная женщина с печальными глазами — меняет постель лежачей больной, кормит с ложечки, читает книги.
— Так а мама ведь… она…?
— Да, месяц назад, — тихо ответила Света. — Знаешь, Ольга до последнего была рядом. А потом слегла сама. Нервное истощение, говорят врачи. Вот Димка и решил отправить её в санаторий. Реабилитация там хорошая.
Анна положила трубку и обхватила голову руками. Все эти месяцы она жила в своем уютном мирке, ревновала, обижалась на мужа за поздние приходы, за отмененные выходные. А он… Что чувствовал он? Как разрывался между двумя женщинами — той, которую любит сейчас, и той, которая, несмотря на развод, не бросила его мать, в родном городе?
Взгляд упал на мясорубку. «Она особенная», — сказал Дима. Анна взяла её в руки, повертела. На дне что-то звякнуло. Присмотревшись, она заметила небольшой винтик, который немного отличался от остальных. Покрутила его, и нижняя часть мясорубки вдруг отделилась, открыв потайное отделение.
Внутри лежала старинная бархатная коробочка и сложенный вчетверо листочек бумаги. Дрожащими руками Анна развернула записку…
«Любимая моя Анечка!
Я знаю, ты сейчас обижена и растеряна. И имеешь полное право злиться. Но есть история, которую я должен тебе рассказать. История о любви, верности и о том, что иногда жизнь гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Это мясорубка принадлежала моей бабушке Вере. Она получила её в подарок от своей свекрови в 1945 году, когда дедушка вернулся с фронта. Тогда это был очень ценный подарок. Но дело не в этом.
Бабушка говорила, что эта мясорубка — особенный талисман. Она хранит в себе память о том, что настоящая любовь — это не только радость первых встреч, но и готовность быть рядом в самые трудные минуты.
Знаешь, когда мама заболела, я был растерян. Врачи говорили, что ей нужен постоянный уход. Я метался между работой, больницей и домом. А потом… потом пришла Ольга. Просто пришла и сказала: «Дима, я помогу. Мы же семья. Хоть и в прошлом. А мама не виновата».
Я знаю, как это звучит. Бывшая жена, которая ухаживает за бывшей свекровью — это странно. Но она действительно помогла. Каждый день, почти год она приходила к маме. Кормила, мыла, разговаривала, читала книги. Даже когда её собственная мать попала в больницу, Ольга не оставила мою маму.
Я не говорил тебе об этом, потому что боялся. Боялся, что ты неправильно поймешь. Что решишь, будто между мной и Ольгой что-то есть. Но нет. Есть только благодарность. Огромная благодарность за то, что она сделала для моей мамы. Как в своей время я помг ее отцу.
Путевка в санаторий — это малая часть того, что я могу сделать для неё в ответ. Ольга сама сейчас нуждается в помощи и поддержке. Это нервное истощение, врачи говорят…»
Анна оторвалась от письма. По щекам текли слезы. Она вспомнила их первую встречу с Дмитрием. Тот благотворительный вечер, когда она собирала деньги для детского дома.
Он тогда рассказывал о своей бабушке, которая верила в семейные ценности. О маме, которая научила его главному — быть благодарным. О том, как важно не просто любить, а уметь эту любовь проявлять…
Анна перевела взгляд на коробочку. Внутри оказалось кольцо с небольшим сапфиром.
«P.S. Это кольцо тоже хранит свою историю. Бабушка завещала его той женщине, с которой я захочу разделить не просто штамп в паспорте, а всю жизнь. Той, которая поймет, что любовь — это не только романтика и страсть, но и умение принять сложное прошлое близкого человека.
Ты выйдешь за меня? Точнее… ты обвенчаешься со мной?
P.P.S. И да, в мясорубке действительно есть второе дно. На обратной стороне — бабушкин рецепт самых вкусных в мире пельменей. Она говорила, что готовить их нужно только с любовью и только для самых близких людей».
В дверь тихонько постучали:
— Аня? Можно войти?
Она вытерла слезы:
— Подожди минутку.
Достала телефон, нашла номер:
— Алло, Ольга? Это Анна. Простите, что звоню так поздно… Я знаю, вы в воскресенье уезжаете в санаторий. Может, встретимся завтра? Я хочу научиться делать пельмени по рецепту вашей бывшей свекрови. Говорят, они самые вкусные в мире…
Через год, в канун Нового года…
— Анечка, тесто уже подошло! — раздался голос Ольги из кухни. Аромат свежих трав разносился по всей квартире.
— Иду-иду! — Анна поспешила на кухню, где царила праздничная суета. — Дим, достань фарш из холодильника.
Старая мясорубка поблескивала в свете новой люстры, которую повесили специально для семейных ужинов. На столе уже была рассыпана мука, зеленели горки укропа и петрушки, стояли глубокие миски для фарша.
— Помните наш первый совместный пельменный вечер? — Ольга раскатывала тесто тонким слоем. — Я так переживала, руки тряслись.
— Да мы все были как на иголках, — усмехнулся Дмитрий, ловко нарезая лук. — Я вообще думал, что затея провальная.
На стене висели их общие фотографии — вот они все вместе на венчании: Анна в элегантном белом платье с веточкой укропа в букете (маленькая семейная шутка), Дмитрий в классическом костюме, и Ольга, сияющая какой-то особенной теплотой.
В дверь позвонили.
— О, а вот и Сережка! — Ольга зарделась, украдкой глянув в зеркало. — Надеюсь, вы не против? Он обещал принести свой какой-то несравненный соус к пельменям. Рецепт от бабушки, между прочим.
— Тот самый доктор из санатория? — подмигнула Анна, поглаживая уже заметно округлившийся живот. — Конечно, зови. Нам тут как раз не хватает мужских рук для раскатки теста.
Дмитрий обнял жену за плечи:
— Что скажешь, хозяйка? Примем новичка в нашу пельменную династию?
— С испытательным сроком, — рассмеялась Анна. — Пусть сначала докажет, что достоин нашей волшебной мясорубки. Говорят, она умеет определять, кто свой, а кто чужой…
— Ну, меня-то она приняла, — лукаво заметила Ольга, направляясь к двери.
— Тебя нельзя было не принять, — тихо сказала Анна. — Ты научила нас главному — любовь не измеряется штампами в паспорте. Она измеряется тем, насколько ты готов быть рядом, когда действительно трудно.
На кухне закипал бульон, звенели тарелки. Новый год вступал в свои права, принося с собой запах хвои, мандаринов и домашних пельменей. А старая мясорубка поблескивала боками, храня свои секреты для новых историй и новых начинаний.